Я искал информайию об 301 СД, ну и по пути собирал все что есть в интернете про Оржицкий котел
http://trizna.ru/forum/viewtopic.php?f=25&t=42735

Я разговаривал с Ларионовым Вадимом Андреевичем незадолго до его смерти(автором материалов), он действительно ездил во многие места (про Оржицу точно не знаю, возможно и там был) и искал свидетельства гибели своего отца. С кем-то из местных встречался, общался, в сельсоветах вроде как был.
Из результатов его поиска у меня на руках есть только две заметки:

Горелко_Н.М.х В 1941 году, когда отступали части Красной Армии, у села Прачи погибло б человек. Из села Адамовка отступали части на ст.Дочь и село Высокое, ехали на автомашине полуторке, и, когда въехали в село Прачи, там были немцы, они поставили орудие на перекрестке и расстреляли в упор автомашину, а бойцов расстреляли из автоматов, только одному из них удалось убежать в лес.
Там были пастухи, и его привели на ст.Дочь, а погибших похоронили на обочине дороги, так распорядились немцы. После волны останки перенесли в братскую могилу.

Мельник Н.И._ В 1941 году в августе в с.Крупичполе вступил 94 авиаполк, часть которого была расположена в соседнем с.Буромка. В конце сентября часть, которая была в Крупичполе, выехала в направлении г.Ромны, Полтава, Белгород (отступал полк с боями). 
   Жители села Крупичполе: Дворецкая Просковия Алексеевна, Дмитренко Ефим Афанасьевич и Крепак Николай Павлович рассказали. После ухода частей из Крупичполя в 1941 году Дмитренко Алексей Афанасьевич (отец Дворецкой П.А.) на урочище поля Калиновка на расстоянии от села и дороги примерно с полкилометра обнаружили труп погибшего солдата, труп начал разлагаться. По жетону солдат Зайцев Федосий 1906 г. из Смоленской обл.
   Дмитренко А.А. там же выкопал яму, накрыл шинелью и закопал. После войны останки Зайцева перенесли в братскую могилу в центр села.
   По рассказам Крепак Николая Павловича, Кирий Просковии Степановны и др. В 1941г. в глухой улице на окраине села возле их дворов во время перестрелки был убит солдат Красной Армии. Второй солдат по фамилии Измаилов Азим Аташевич ранен в плечо. Его подобрали соседи, кормили и в тайне от немецких властей лечили с помощью бывшего фельдшера села Юницкого И.А. Убитого воина соседи похоронили на огороде. Раненного Измайлова вылечили.
   Крупичполе и соседние села окупированы немцами 14 сентября 1941 года.
Отец Огризько Г.А. погиб в Ичклинском районе в 1941 году ( из г.Ковров Владимирской обл.)

По данным поисковиком они знают это место в районе 20*20м + 1,5 м в глубь. Я сам его не смотрел, потому, что церкви давно нет, а думаю осенью ориентир будет лучше видно. Остров на месте... но при условии что это правильное направление.

Вот полностью все письма начштаба 321 озад Рохманюка МД :

Рохманюк _М.Д. Я при переписке и личных встречах с ветеранами 117 сд старался уточнить, что было после 16-17 сентября (в эти дни я был в штабе 117 сд в Пирятине на кирпичном заводе) по протяжению последующих 4-5 дней. Из писем Обушенко, Стрельцова и особенно при встрече ветеранов 117 сд в июне 1981г. выяснилось, что основная часть штаба дивизии из Пирятина двинулась на Золотоношу и в пути рас-палась, или рассеявшись на мелкие группы, или присоединившись к 26 армии и вместе с ней закончив свой путь в Оржице (штаб артиллерии,редакция,321 озад и т.д.).
   Где-то 20-21 июля 321 озад был выведен в резерв 21 армии для доукомплектования в г.Гомель и до 10-го августа располагался в т.н. "Буденовском военном городке" . На всех видах довольствия дивизион оставался в своей дивизии и еженедельно представлял сведения о боевом и численном составе в штаб дивизии. В конце июля по просьбе командира дивизии (приказать он уже не мог) дивизион отправил в дивизию около 100 человек с оружием, как пополнение, а взамен мы получили около 200 человек из запасного полка. При отступлении дивизион располагался обычно ближе к штабу 21 армии, но в направлении участка дивизии, чтобы легче было поддерживать связь и с теми и с другими.
   Радченко К.Е. стал начальником 4-го отделения штаба дивизии после гибели подполковника Кузнецова. Звание у него было техник-интендант I ранга (три кубика). Он до последнего дня (г.Пирятин) был в штабе 117 сд, вышел из окружения. Место, где мы с майором Дземешкевичем закопали документы мне и сейчас представляется ясно, до былиночки и бугорка. За 40 лет на голых кручах вырос лес, где были огороды, построены дома. Теперь я уже не стану утверждать, что мог бы показать в районе Рогачева место, где был блиндаж штаба 117 сд.
   Штаб 117 сд только один раз был в окружении (исключая тылы), в конце июля 1941г в районе Бохань, откуда он пробивался с боем и когда был тяжело ранен командир дивизии полковник Хижняк И.Л. В трудном положении он был несколько раз: при отходе из Ректы на Чечерск и переправе через р.Сож в середине августа, в конце августа в р-не г.Щорс и при переправе через р.Десна, при отходе из Ични на Прилуки и далее в р-н Пирятина.
   Насколько мне было известно, полковник Герасимов М. погиб где-то между Злынкой и Щорсом, то точно место и дату не знаю, т.к. мы сами тогда в одну ночь отскочили на 80 км.
   После боя 6.7.41г,. как и другие части дивизии, наш дивизион понес большие потери и получил пополнение более 100 человек и не зенитчиков-артиллеристов, а пехотинцев, артиллеристов-наземников. После 6.7.41г. участие нашего дивизиона в боях было незначительным и потери составили менее 10 чел., в то время как другие части дивизии несли большие потери и под Жлобином и в р-не Рогачева. Поэтому мы и отчислили в отправляемую группу не специалистов, и там они были отправлены по частям. Отправлялись только солдаты и сержанты. А мы потом из запасного полка (он стоял в Ново-Белице) получили в основном специалистов зенитчиков.
В августе-сентябре 1941г. начали поступать приказы о присвоении званий и не исключено, что и Радченко было присвоено звание, но в первых числах сентября я его еще видел тех-инт.1 ранга. Из окружения он вышел даже раньше меня, т.е. до 10 сентября. Я с ним встречался в 1956 году, он был в звании майора и представился как нач.3-го отдела ОВК или РВК в Куйбышеве. Радченко носил три кубика на петлицах еще до войны и был зав.делопроизводством 4-го отделения штаба 117 сд.
   

   24 августа, ориентировочно, дивизия, отойдя за р.Сож и соединившись в единое целое (при выходе на восточный берег р.Сож некоторые части оторвались), вела бои на р.Ипуть, а 31 августа в р-не Щорс-Корюковка и южнее, но я хорошо помню, что I сенВ Оржице не сохранилось даже следов церкви, хотя это было массивное каменное здание, а метры определять тогда было недосуг, да еще под огнем немцев со всех сторон. Но когда закапывали, то с майором Дземешкевичем, чтобы запомнить, провизировали положение окопа: церковь-окоп-роща, посредине болото. Окоп копали мы легко, но заложение было небольшим, а следовательно был не песок, а мягкая глина. Копали одной малой саперной лопатой и касками. Река от берега там очень далеко, было обширное непроходимое болото. Берега были голые. Документы были зарыты на выступе обрыва. Из окопа видна была только роща. Церковь и тогда не имела креста. Грунт при рытье окопа был мягкий, податливый, какой-то полупещчаный.
   Болото тогда было сплошным до островка, но когда мы увидели, что моряки Днепровской флотилии его прошли, пошли и мы. Чистой воды нигде не было, все болото заросшее, с толстым слоем корневой системы, когда на неё становился, то она тонула и ты оказывался по пояс или по плечи в воде. Под кем этот слой прорывался, тот тонул.
   Под Жлобиным штаб дивизии понес незначительные потери, была психологическая травма первого боя, да еще неудачного. Лично нам было не до штаба дивизии. Мы сами еле отбивались от следователей прокуратуры за утерянные пушки (воюяя до последнего дня войны, я не помню таких потерь в одном бою). Мы тогда потеряли много солдат и командиров в т.ч. командира батареи лейтенанта Шарафутдинова, нач.боепитания капитана Чернцова и многих других. 
…тября штаб 21 армии находился в Мена.
   Рано утром 6-го июля дивизия из р-на Жлобина стала выдвигаться общим направлением на Бобруйск, с задачей выйти на р.Березина, пропустив через себя отходившие части 4-й и 10-й армий (а их практически, особенно 10-й армии уже не оказалось), и не допустить дальнейшего движения противника на восток. Движение было трудным, т.к.перед этим прошли сильные дожди, дороги раскисли, проходимость машин тех времен была слабая, и к 11-12 часам дня вся эта 18-19 тысячная махина, которую представляла дивизия тех времен прошла не более 20-25 км. Остановились на большой привал (марш совершали как в мирное время по привалам,) кухни начали выдачу пищи и в этот момент немцы атаковали части дивизии практически из засад, с разных направлений.
   Как мог наш разведбат, имевший тогда роту танков (до 30 с лишним единиц), кав.эскадрон и разведроту не обнаружить немцев, никто не мог объяснить, во всяком случае, нам зенитчикам не было известно. В силу неумения действовать, наша 1-я батарея (находившаяся вблизи стоянки штаба) остановилась в поле, орудия не привели "к бою", оставив на крюке у тягачей и расположились обедать. Немцы минометным и пулеметным огнем прижали людей к земле и все попытки добежать до орудий не увенчались успехом, были большие потери, командир батареи лейтенант Шарафутдинов пропал без вести. Почти такая же картина произошла с другими батареями, за исключением одного орудия 3-й батареи (ст.л-т Годун), которое преследовал немецкий танк, но успело и сумело уйти к ж.д. полотну, по которому курсировал бронепоезд и это все, что осталось у нас к исходу дня из 12 орудий. Погибла или пропала без вести почти половина л/ состава в т.ч. командного. Отдельные бойцы и подразделения дрались героически, но в целом, управление было потеряно, командиры и штабы перестали управлять своими частями и подразделениями, бои носили очаговый характер и в целом это был хаос. Командир 240 сп сам водил полк в контратаку впереди с наганом в руках и это считалось нормой. В тот день 6-го июля, как потом мне говорил нач.4-го отделения, дивизия потеряла 4000 чел.
   К исходу дня дивизия через Жлобин откатилась за Днепр и потом целую неделю приводила себя в порядок, искали людей и т.д. Мы свою кухню с интендантом дивизиона Ушанским нашли в 100 км от линии фронта в Ново-Белице, в запасном полку. Дивизион наш был 3-х батарейный, 1-я и 2-я батареи 37 мм орудий по 4 шт и 3-я 76 мм 4 шт.
   После 13-15 сентября 117 сд еще вела бои в р-не Пирятина (штаб находился на территории Кирпичного завода, сохранился домик, в котором размещались основные отделы), прикрывая его с севера, со стороны Прилук. Был я там, заскочив мимоходом на 15-20 минут где-то 17 сентября, а когда немцы подошли к Пирятину с запада, со стороны Яготина, штаб фактически рассеялся и часть его, как и наш 321 озад рванули на Золотоношу, оттого и попали в Оржицу. Лично я видел и имел контакты с базой военторга 21 армии ( там были знакомые из Куйбышева), а как позже узнал, там были так же часть офицеров штаба артиллерии, редакция и типография дивизионной газеты во главе с гл.редактором, там же он и попал в плен. Все, кто там находились, были до 22 сентября.
   В ночь с 22 на 23-е кто пожелал, пошли на прорыв, а оставшиеся (а их по показаниям местных жителей было свыше 1000 чел) где-то числа 24-го сдались в плен.
   Разумеется, твердого непрерывного управления полками не было, начиная с числа 11-го , т.к. было непрерывное движение, а потому, когда я был в штабе дивизии 17-го, то никого из руководства дивизии на месте не было, они все были в полках (командир, комиссар, начштаба, начПО, начарт).
По-видимом, у сентябрь 1939г. считается датой сформирования 117 сд. Во всяком случае, я прибыл в неё 10 сентября и шло уже формирование. Командование дивизии до войны: командир, комиссар(зам по политчасти),начштаба, начПО, начарт, зам.командира дивизии. С началом войны зам.командиров не стало, но ввели должность зам.командира дивизии по тылу. В полном составе дивизия собиралась только в Тоцких лагерях. Дислокация была: Штаб, СП, ЛАП, ИПТАП,03АД, Б-н связи, Разведбат, Санбат - в Куйбышеве, а остальные были в Бузулуке, Сызрани. На построениях шли: Стрелковые полки, Гаубичный, ЛАП, ИПТАП, 03АД, Саперы.Медсанбат - располагался отдельно и на построениях был очень редко. В пехоте лошадь полагалась от командира батальона и выше, в ЛАП все командиры имели лошадей и коневодов. В ГАП лошади не были положены, но все командиры носили шпоры и, по-видимому, для командования были лошади. Штаб дивизии к началу войны лошадей не имел. Стрельба шрапнелью была обязательным видом стрельбы и в 322 лап были мастера этого вида стрельбы. Мы вместе располагались до погрузки в эшелоны, стояли на всех видах довольствия. Это могло произойти только в результате ошибки при передаче данных с НП на батарею или ошибки в ориентировании орудий на ОН.   
   Маршрут мой из Оржицы пролегал больше мимо населенных пунктов, т.к. шли мы с оружием и в форме, но проложить его можно было бы так: Оржица, Онишки, Искозцы, Остаповка, Биевцы, Зороньки, Риги, Пески (это южнее Лохвицы, там мы и переправились через реку Сула),Разбишевка, Глубокая Долина, Рымаровка, Цепки, Вел.Будище, Тростянец. Точно на окраине Тростянца мы и вышли в р-н 100 стрелковой дивизии.
   В последний день,14 октября, когда попали в район, где действовали только немецкие разъезды, пошли днем, нас попытался перехватить конный разъезд, отходить нам было некуда и мы дали залп (нас было 17 чел., а немцев не более 10-12) и они повернули назад. В 500-700 м нас встретил красноармеец, провел через минное поле, а дальше сдача оружия, проверка в отделе "Смерша»,  еще двухдневный переход с отступающей дивизией, и мы попали в штаб 21 армии, где меня знали, поручились, и я без задержки был направлен в резерв ЮЗФ. Осень была холодная, ночью подмораживало, а со штабом 21 армии мы до Белгорода ехали уже по снегу, шли в основном по наитию, распрашивали местных жителей, когда и в каком направлении отошли наши войска и где наибольшее сосредоточение и направлении движения немцев.
   В первой половине августа немцы перешли в наступление, а их 2-я танковая армия обходила правый фланг 21 армии - 117 сд с боями стала отходить общим направлением Добруш, Щорс, Борзна, Ичня.
   Я обычно общался с начштаба артиллерии дивизии, начальниками отделов штаба дивизии. Меня только иногда смущала манера Данилова Н.С. вышучивать. У нас отобрали (распоряжение нач.ПВО армии) быстроходные тягачи СТЗ-НАТМ-5, он мне сказал, чтобы я передал Дземешкевичу, что если у нас отберут и штаны, то он запретит начальнику ОВС дивизии выдавать нам новые и приказал впредь без его ведома никому и ничего из дивизии не раздавать. Это было во второй половине августа.
   Числа 10-11 сентября в районе Ичня был он уставший загорелый в запыленных сапогах (он только что приехал с левого фланга, где немцы форсировали Десну и глубоко вклинились, нарушив связь с левым соседом). В результате мы потеряли контакт с дивизией и оказались в расположении штаба 26 армии, с которой и пытались пробиться на восток.
   Вот тогда я и отобрал ряд документов: Список л/с, журнал боевых потерь, журнал боевых действий. Завернул все это в противоипритную накидку, затем в кирзовую командирскую сумку, еще раз в накидку и в окопе на обрыве Оржицких болот, выкопали яму, куда и положили документы. Там были учтены потери уже в окружении, о которых мы не могли известить родных и их считают пропавшими без вести, а в журнале были пометки, где они похоронены.   В этом Киевском окружении обстановка была такова, что сдача в плен было обычным явлением. В 1955 году в Куйбышеве я встретил майора, начальника отдела Куйбышевского облвоенкомата. Он с августа 1941г. тогда в звании техник-интендант I ранга, был нач.4-го отделения дивизии и ему  тогда в сентябре 1941г. тоже удалось вырваться из окружения, но был ли он в тот роковой день в штабе 117 сд или он оказался в тот день в другом месте, не знаю, мы с ним на улице поговорили минут 15 и разошлись.
   Если приложить усилия, то можно было бы в треугольнике Прилуки-Лохвица-Лубны найти и хутор, в котором последний раз находился штаб 117 сд. Когда мы с Дземешкевичем закопали бумаги, мы сориентировались так: если визировать с церкви на островок, поросший большими деревьями, посредине болото, то на выступе будет наш окоп. Вблизи других выступов на обрыве мы не видели.
    Я предполагаю, что в каком-то масштабе событие имело место. О начштаба вообще речи не было, т.е., по-видимому, он к тому моменту был действительно где-то в другом месте, но не со штабом ЮЗФ. Оттуда никто не только с радиостанцией, но и пешим никто не вышел, я имею в виду последний день штаба фронта. Спустя неделю я проходил со своей группой и через Вороньки и через Шумейково. Мы тоже попались на "Кременчугскую наживку" и кинулись с дивизионом туда, но дальше окраины Золотоноши не прошли, а потому оказались в отрыве от своей 21-армии, в Оржице с 26 армией.
   В ночь с 22 на 23 мы рассеялись мелкими группами, судьба которых была разной.
10-11 сентября я последний раз был в штабе 117 сд, видел Вашего отца и имел с ним краткий разговор. Это было в районе Ичня, в лесу и в эти дни дивизия вела бои с немцами, имея еще несколько артиллерийских и минометных батарей, прикрывая отход 21 армии на восток. Дивизия и в последующие дни вела бои организованно, вплоть до 18 сентября. Об этом говорил и политрук (он не политработник штаба был, а одной из частей дивизии).
   Если не церковь, то её следы сохранились, а вот лесной остров на болоте за 40 лет мог и исчезнуть, но выступ на высоком крутом берегу я уверен жив и здоров. Сделан снимок в 15-20 км северо-западнее Щорса.
   В 117 сд ст.лейтенант Годун В.Д. служил с января 1940г. в должности командира батареи, с июля по август 41г. ~ пом.командира 321 озад, а с августа 41г. командир озад, прикрывавший штаб 21армии.
    К 20.9.41г. дивизия была рассечена на несколько групп, которые изолированно друг от друга вели бои.
Уверен, что в Оржице мало что добавилось к той длинной улице, из которой она состояла в 1941году и хоть остатки церкви, да уцелели, а место то я до смерти не забуду.
    Он, подведя штаб 117 сд до Пирятина, дальше ничего не пишет. За свой дивизион и его штаб я мог бы по дням и до последнего часа описать, где и что происходило, кто убывал в бою, кто исчезал в одиночку, надеясь таким образом выбраться из котла и во многих случаях проигрывал, т.к. в одиночку труднее было получить достоверную информацию, чаще в таких случаях люди попадали в плен или оседали у родственников и местных жителей.
   Не могу припомнить кто и когда мне называл всвязи со 117 сд нас.пункт Куренька. Стрельцов указывает последний район 117 сд Золотоношу, это был район 26 армии. Мы так же рвались на тот маршрут, где-то 18-19 сентября подходили к Золотоноши, но там были уже немцы и мы повернули на север и где-то между Дробов-Савинцы примкнули к штабу 26 армии. Я считал, что 117 сд, исключая отдельные подразделения, действовала севернее линии Пирятин-Лубны.
   Мальчишка к нам примкнул южнее р.Удай. Мальчишка в плену не был, он говорил, что все это наблюдал со стороны, переодетый сердобольной теткой в гражданскую одежду.
Наверное, мальчик называл и название хутора, но нам в той ситуации было не до деталей.

Хижняк был нездоров, хотя каждый раз доставал топокарты участка Варшавского шоссе и вместе со мной пытался еще и еще раз обсудить, почему так неудачно прошел этот бой. Обушенко четко не выразил, что было разрешено штабу выходить мелкими группами.

Рохманюк М.Д.   Перед погрузкой в эшелоны в середине июня 1941г. нами в ПриВО были оставлены списки ком.состава. Потеряли в первом бою мы 10 офицеров и 100 с лишним солдат и сержантов. Всех, кто не вышел на левый берег Днепра, мы зачли пропавшими
без вести. Среди них были: нач.б/питания капитан Чернцов А.Г., командир 1 батареи л-т Шарафутдинов Шолва, мы с ним вместе кончали Оренбургское училище в1939г., начфин дивизиона, он до 41г. был главбухом Куйбышевского универмага, несколько
человек взводных. На всех были посланы извещения, что они пропали без вести. В1956г. в ГДР я встретил бывшего политрука батареи, так же из числа пропавших без вести.

Рохманюк М.Д.   Сержант Укубаев командир 37 мм орудия 1-й батареи, казах. После 13.7.41г. стал пом.ком.взвода, а с августа 1941г., когда в районе Ново-Белица мы нашли в лесу 37 мм зенитную пушку, отремонтировали (в дальнейшем она до 20. 9.41г. сослужила хорошую службу), ст.сержант Укубаев стал командиром взвода, был представлен к званию мл.лейтенант, но приказ о присвоении ему звания не получили.
  В ОК 117 сд мне в сентябре сказали, что в Армии есть приказ о таком присвоении, и я ему об этом сообщил, на основании чего по выходу из окружения, он видимо и назвался мл.лейтенантом. В резерве Юго-Западного фронта я его не встречал, но в августе 1942г. в Центре формирования зенитной артиллерии под Москвой в Кунцево я его встретил уже в звании лейтенанта, но он почему-то контактов со мной избегал, а я не навязывался, да и мало мы там были. 
  Рядовой Эльман - разведчик взвода управления дивизиона. С ним мы ходили под Рогачевом с наступающим стрелковым батальоном, надеясь, что у кого-то из убитых немцев окажется автомат, который так хотелось иметь. В дивизии у нас не было ни одного автомата кроме нескольких трофейных, захваченных 13-17 июля под Жлобином. В первые дни и такие глупости мы могли делать, и только лейтенант, командир стрелковой роты, узнав, по какому случаю болтаются в цепи его роты артиллеристы, обозвал нас теми, кем мы были, и отрезвил нас, после чего мы ретировались в тыл.
   С окружения он выбрался, и в 1945-47г.г. мы служили с ним в 76 зен.арт.дивизионе РГК 38 армии. Он был старшиной и по званию тоже отдела контрразведки дивизии.  Красноармеец Платунов - водитель машины Газ-АА взвода боепитания. По словам очевидцев погиб 6.7.41г. от взорвавшегося у машины снаряда. В этот момент видим бегущего от машины, машина была с б/припасами, начальника б/питания дивизиона капитана Чернцова А.Г. Что там случилось, установить мы не могли. Пом.ком.взвода, ст.сержат Маргулис - ст.арт.мастер дивизиона и ближайший помощник Чернцова. Сержант Руденко - командир отделения разведки взвода управления дивизиона, уроженец Киевской или Черниговской обл. Когдя стало известно, что мы в окружении, куда-то исчез с зав. складом Котляром.
   Рядовой Сейфуллин - разведчик или связист взвода управления дивизиона. С 1940г. наш постоянный связной и почтальон. За день-два до Оржицы (16-17 сентября) его, писаря дивизиона и еще одного солдата не обнаружили утром, видимо они решили выбираться из окружения самостоятельно.
   На 8.7.41г. в 321 озад было 3 грузовых и одна легковая М-1, которые оставались на левом берегу Днепра из-за неисправности машины. Донесения о боевом и численном составе я не составлял и не подписывал, т.к. не находился в расположении дивизиона. Я думаю, донесение составлял зав.делами тех.-интендант 2 ранга Аниськин или исполняющий обязанности нач.б/питания ст.лейтенант, призванный из запаса в мае 1941г.
  На 8.7.41г. был и тягач СТЗ-НАТИ-5, поврежденное 76 мм зен.орудие. 1-я и 2-я батареи 37 мм были двухорудийные. Еще 4x87 мм орудия мы должны были получить на месте разгрузки. Из Куйбышева первый эшелон пришел на Буда-Кошелевскую 6.7.41г., остальные эшелоны (их было 3-4) пришли 7-го, 8-го и даже 10-го.
   С первым эшелоном ехал руководитель всей этой операции подполковник Кузнецов, был в нем я, а также водители машин (грузовые, легковая М-1 для нашего дивизиона, но забрал её штаб дивизии, 2-3 санитарных, 2-3 ремонтных летучки, а также водители, одна теплушка 25-30 чел. медсестры, несколько командиров, призванных из запаса). Несколько дней я помогал Кузнецову в разгрузке, сосредоточении машин и людей вблизи станции и направлении их по частям, которые располагались между Жлобином и Буда-Кошелевской.
   Все это происходило под бомбардировкой немецкими самолетами станции, на наших глазах погиб санитарный поезд: два вагона свалились с насыпи, три вагона сгорели. Из прибывших машин мы получили 10 (зис-5 и газ-АА).
   11-12.7.41г. в запасном полку в Ново-Белице мы нашли свою машину с полевой кухней, куда её увел 6.7.41г. интендант дивизиона тех.-интендант I ранга Ушанский (позже нач.базы военторга 21 армии, нач.военторга г.Пенза, нач.военторга ПриВО). Комиссар дивизиона ст. политрук Кашафутдинов хотел за это 100км бегство в тыл предать Ушанского суду военного трибунала, но Дземешкозич не согласился.
   Когда 13.7.41г. корпус перешел в наступление, войска вышли в район позиции батареи Годуна: пушки и прибор были разбиты, а вот трактора 3 шт на удивление остались целехонькие, водители их завели и поехали. У нас стало 4 тягача СТЗ-НАТИ-5. Эшелоны были главным образом с техникой.
   В Куйбышев мы ехали от каждой части 1 чел. с документами мобпланов, а в первом эшелоне возвращались только Кузнецов и я, а от арт.полков, стрелковых полков возвращались с другими эшелонами. Эшелон – это 30-40 двухосных вагонов вмещал 20-25 единиц техники. В чистом виде (стрелки, артиллеристы) пополнения не было у нас, а были люди только с техникой.
   При выезде из Тоцких лагерей дивизия была укомплектована людьми на 100%, а техники не хватало очень много. Эшелоны выезжали из Куйбышева в конце июня, и мы не могли предвидеть большие потери л/с 6.7.41г.
   Бомбили нас сильно между Гомелем и Буда-Кошелевской в эшелоне, потом станцию разгрузки, разгружали и угоняли машины от станции в лес в бешенном темпе, и у Жлобина. Группы самолетов были не больше 12 шт., но между налетами в небе были разведчики: "Рама" - ФВ-189,а ближе к переднему краю "Костыль"- ХЕ-126.
   Активно летала немецкая авиация 13-14 июля, когда дивизия вела наступление. Одиночные самолеты "Мессеры" гонялись чуть не за каждым человеком. В те дни такой самолет подстрелил нашего зав.дела Аниськина, который нес донесение в штаб дивизии.

Отредактировано Михаил Матвиенко (2011-08-28 11:28:56)

Здравствуйте!

Михаил, прошу Вас помочь в установлении судьбы Александрова Василия Александровича - политрука роты 275 сп 117 сд.
Именная тема здесь: http://srpo.ru/forum/index.php?topic=19535.0
Может быть, есть какая-либо дополнительная информация в отношении его судьбы?

С уважением, Александр

Отредактировано Миронов А.А. (2011-09-11 22:51:13)

кто-нибудь располагает данными о бевых действиях 820 сп 24-27 июля 1941 года и о расположении медсанбатов на это время?

Да спасибо большое Вам, но на его сайте этих сведений нет. Но у меня есть запись Ларионова о ранении Фирстова В.П. в бою около д.Палки Быховского района 26 июля 1941 г.,хотелось бы узнать откуда у него эти сведения.

Материала к сожалению очень мало. Сейчас потихоньку набираю обещали поднять архивы краеведческого музея, как только наберу более менее связный материал сразу выложу,

На карте отмечу,когда приеду на место.