Давыдов Серафим Алексеевич
Корни биографии педагога и литератора Серафима Алексеевича Давыдова уходят в село Мошки Сердобского уезда (в настоящее время Бековского района Пензенской области). Здесь он родился 2 февраля 1904 года в семье учителя начальной школы, после окончания которой поступил в Сердобское реальное училище, получив в 1921 году его диплом.
Три года Серафим Алексеевич жил в селе Константиновка (сейчас Сердобского района), где преподавал в местной школе, затем возвратился в Мошки. Теперь вся его жизнь была связана со школой. Он состоял заведующим начальной школой в селе Вертуновке, ныне Бековского района, заведовал учебной частью в селе Куракино Сержобского района.
Ещё учась в реальном училище, С.А. Давыдов написал первые поэтические строки. Увлечение поэзией не прошло с годами. С 1923 по 1929 года он печатал свои стихи в Саратовской молодёжной газете «Большевистский молодняк», в «Журнале крестьянской молодёжи», других изданиях.

На тропинке луны позолота.
Дремлют липы у звёздных высот.
Мне всё кажется: ждёт меня кто-то.
Но никто меня больше не ждёт…

В 1930 году С. А. Давыдов был приглашён литсотрудником в Сердобскую газету «Колхозная стройка», но работал там недолго. Через год – он – преподаватель русского языка и литературы в средней школе № 1 города Сердобска.
В 1934 г. он поступил, а в 1939 г. окончил заочно Саратовский Государственный педагогический институт по специальности русский язык и литература. Диплом получил с отличием.
Со школы № 1 в 1942 году Давыдов ушёл на фронт. Сюда же в 1946 году демобилизовавшись, он вернулся.
На фронте Серафим Алексеевич был офицером-секретарём дивизионной газеты 16-го артиллерийского дивизиона на Северо-Западной, Центральном, Степном, Втором Украинском фронтах. Награждён медалью «За боевые заслуги» (4 марта 1944 года), а через год орденом «Отечественной войны» 2-ой степени. Затем появились медали, «За взятие Будапешта» (5 апреля 1945 года), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1 ноября 1945 года). С 1946 по 1951 год, работая учителем, Давыдов одновременно был и собкором областной газеты «Сталинское знамя» по Сердобскому району. За долголетнюю и безупречную педагогическую службу он был награждён орденами «Знак Почёта» и «Трудового Красного знамени» (1952 г.).
В самое трудное для страны время: конец 1941 и начало 1942, Давыдов выпустил первый сборник стихов под названием «Родина». Каждая строка этого сборника пронизана светлой верой в победу над врагом.

Встаньте в гневе священном и яром
Все, Отчизна кому дорога.
Беспощадным железным ударом,
Словно гада, раздавим врага.

Своей поэзией автор воспевает людей передового, самоотверженного труда, славит землю и богатырскую силу советского народа, отстоявшего в жестоких боях с многочисленными врагами, своё право на счастливую светлую жизнь.
Человек, выросший на русской земле, впитавший в себя живительные её живительные соки, Давыдов трогательно-нежно любил эту землю, любил русскую природу, свой край. Поэт по-своему чувствовал природу, видел её краски, отдельные детали, имел при этом хороший слух и вкус к слову и находил удивительно нежные и тонкие тона и оттенки для обрисования отдельного пейзажа, яркие образы и точные рифмы.
Участник Великой Отечественной войны С. А. Давыдов написал ряд стихотворений о военных годах, тёплые задушевные строки посвящены землякам-героям и друзьям-однополчанам.

Давно перепаханы доты
Построен в Сердобске завод
Прославленный воин Залётов
По светлому цеху идёт.

Всё тот же весёлый и зоркий,
С лукавой усмешкою взгляд.
И на фронтовой гимнастёрке
Три ордена Славы горят.

Уйдя на пенсию, Давыдов в 1967 году организовал литературный кружок «Родник» при Доме культуры часового завода.
Последние годы своей жизни он провёл в семье дочери Молчановой Людмилы.
Умер С. А. Давыдов на 77-ом году жизни 26 ноября 1980 года. Похоронен в г. Сердобске.

02.02.2014
Педагог, журналист, поэт
Мы не властны над временем. И чем дольше живем, тем слабее наша память, тем больше забываем имен, дат и фактов. Но есть имена, которые мы не вправе предавать забвению. К ним относится и имя нашего земляка, русского поэта Серафима Алексеевича Давыдова, которому в феврале этого года исполнилось бы 110 лет. Он более 30 лет преподавал русский язык и литературу в средней школе №1 г. Сердобска.Впервые я увидел его десятилетним мальчишкой весной 1955 года. Мы с папой стояли около дома, в котором жили уже несколько месяцев, а по противоположной стороне улицы не спеша шел высокий представительный мужчина с портфелем. Глядя на него, папа сказал: "Запомни, сынок, это - сердобский поэт Давыдов". И столько в его словах было восхищения и гордости, что этот момент остался в моей памяти на всю жизнь. Затем я часто встречал Серафима Алексеевича. Он преподавал в соседней школе и на уроки ходил мимо нашего дома. Но разве мог я предположить тогда, что через 12 лет судьба сведет нас?..Еще до ухода на службу, да и в армии я пробовал писать стихи. Но получалось слабо. Вот как писал в 1967 году о моем  творчестве в газете "Молодой  ленинец" писатель М.Вайнер: "Володя Бахарев сочинял свои песни-стихи под гитару как  Бог на душу положит. Не имел никакого представления о том, как делаются стихи. Законы стихосложения он постигает сейчас в литературной группе." И руководителем этого кружка, в который я пришел сразу после армии, был поэт Серафим Давыдов.Находясь на заслуженном отдыхе, зимой 1967 года Серафим Алексеевич организовал при Доме культуры часового завода литературный кружок "Родник", в котором занимались влюбленные в литературу сердобчане. Он прекрасно разбирался в русской и всемирной литературе, теории стихосложения, методике преподавания, обладал отличной памятью (роман в стихах А.С.Пушкина "Евгений Онегин" знал наизусть) и охотно делился своими знаниями с начинающими поэтами и прозаиками.Каждое воскресенье, а в дальнейшем и в среду, литкружковцы собирались в читальном зале библиотеки и по нескольку часов вели откровенные разговоры о  творчестве  того или иного автора, новинках литературы, изучали теорию стихосложения, международный язык эсперанто, на котором Серафим Давыдов не только свободно разговаривал, но и писал стихи. Здесь же разбирались и наши вирши. Убеленный сединами руководитель внимательно выслушивал каждого, умело направлял обсуждение в нужное русло, отмечал положительные моменты произведений (образы, эпитеты, ритмы, рифмы и т.п.) и недостатки. Подсказывал, как их устранить, учил видеть образы, чувствовать слово, советовал  упорно искать свой поэтический голос, а не пересказывать уже известное, чужое. Вот как об этом говорил Серафим Алексеевич в одной из своих статей для газеты: "Литкружковцы читают свои новые стихи, рассказы, которые мы горячо обсуждаем: спорим, критикуем недостатки, радуемся поэтическим находкам. Ведь тот, кто не умеет радоваться малому, не научится ценить большое. Главное для нас - творчество, работа над языком, совершенствованием мастерства. Ведь оно не дается сразу, это труднейшее мастерство слова. А наши поэты стремятся писать так, чтобы их стихи были светлыми, чистыми и глубокими, как родник."Занятия кружка всегда проходили очень интересно и содержательно. Постоянно менялись формы и методы общения. Наш наставник мог заинтересовать любую категорию слушателей. А аудитория была очень разнообразной: от школьников и студентов (Гальянов, Виноградова, Фидлер) до рабочих и пенсионеров (Шмагин, Пименов, Бабин). Каждому из нас он находил слова одобрения и поддержки. Завороженные, мы слушали учителя, восхищаясь его энциклопедическими знаниями и умением вести занятия. Ученицы В.Виноградова и Л.Скоркина неоднократно признавались, что после "уроков литературы Давыдова" им неинтересно слушать уроки школьных учителей.Надо отметить и то, что начинающие поэты и прозаики регулярно делились своими творческими находками со слушателями в  цехах заводов, учебных заведениях города, публиковали стихи и рассказы на страницах областных и районной газет, выступали по пензенскому телевидению, организовывали лекции по современной литературе, вечера дискуссионного характера, посвященные советским писателям, вопросам  современной поэзии. Так, например,  в марте 1969 года в районном Доме культуры силами литкружковцев "Родник" и участников самодеятельного академического хора под руководством почетного члена Всероссийского хорового общества Ивана Дмитриевича Сапрыгина был дан литературно-музыкальный концерт. В течение двух часов читались стихи, исполнялись песни, созданные  сердобскими поэтами и композиторами.Усилиями руководителя кружка были налажены творческие связи с пензенской писательской организацией. На занятия в "Родник" неоднократно приезжали  писатели Владимир Садовский, Олег Савин, Михаил Вайнер, Николай Почивалин, поэт Андрей Лядов и другие. Они без всяких скидок глубоко анализировали  наши произведения, давали дельные советы. Так  Андрей Лядов учил нас: "Поэт должен отражать в стихах свое видение мира, иметь свой, не похожий на других, облик, настойчиво   овладевать ремеслом поэта, добиваться мастерства. Зоркость глаза, чуткость сердца, пытливость мысли - эти три качества поэта, слитые воедино, и делают стихи настоящей поэзией".Три года в литкружке Давыдова я постигал азы стихосложения, а затем семья и учеба в Саратове не позволили мне посещать его, хотя "Родник" продолжал работать еще два года.Для  Серафима Алексеевича последнее десятилетие жизни (70-е годы прошлого столетья)  стало самым трагическим. Оставшись один, без семьи, он стал выпивать. Однажды в пьяном виде совершил преступление и был осужден. После амнистии вернулся в Сердобск и последние годы жил в семье дочери Людмилы Молчановой. Продолжал писать, но его не печатали.Моя последняя встреча с учителем состоялась за два месяца до его смерти в сентябре 1980 года. Узнав от зятя Серафима Алексеевича, что его тесть болен, я навестил своего поэтического наставника. За время, что мы не виделись, а это 4-5 лет, он заметно сдал (шел ему 77-й год), но был очень рад гостю. Разговор сразу же зашел о поэзии. Он расспрашивал о моих творческих планах, жаловался, что районная газета, с которой он сотрудничал более 30 лет, не печатает его. Зная, что я работаю в горкоме партии, просил помочь опубликовать стихотворение "Город мой на Сердобе", написанное специально к 200-летию города Сердобска, которое отмечалось в ноябре 1980 года. Что я мог сделать? Время было советское, и судимых не публиковали. Но чтобы не обидеть больного пообещал, что данное стихотворение со временем увидит свет.Наступило другое время. Печатать стало можно все и всех. Были бы деньги. Через 19 лет после смерти поэта я сдержал свое слово и включил последнее его стихотворение в сборник стихов Серафима Алексеевича "Избранное", который подготовил, нашел денег и издал тысячным тиражом в 1999 году. Большую помощь в работе над данной  книгой оказали О.Савин и Н.Куленко. Впоследствии стихи С.Давыдова публиковались в сборниках сердобских поэтов и прозаиков "Солнцеворот" (2004 г.) и "Звездопад" (2007 г.), в антологии пензенской военной поэзии  "А памяти вечен огонь…" (составитель О.Савин 2005 г.).Радует то, что помнят о поэте и в учебных заведениях Сердобского района. На уроках краеведения школьники  изучают его стихи. То в одной, то в другой школе Сердобска проходят научно-практические конференции "Старт в науку". Ученики интересуются судьбой поэта, изучают его биографию, пишут  доклады и рефераты о творчестве земляка. Один из них подготовили ученики школы №6 имени Н.В.Кузьмина Максим Морин и Наталья Сазонова. " ВСЕ  РОДНОЕ   МНЕ ДО СЛЕЗ"(отрывок)Старшее поколение сердобчан помнит  этого яркого, самобытного человека. По отзывам учеников, он был учителем от Бога, влюбленным в русскую словесность. Эта любовь водила пером по стихотворным строчкам, которые он сочинял всю свою сознательную жизнь.  О поэте писать и трудно, и легко. Легко - потому, что есть о чем писать, есть подлинный повод, а трудно - потому  что все, что хотел, он уже сказал сам, и наилучшим образом. Поэзия Серафима Давыдова чрезвычайно адекватна, подобна бытию. Проще говоря, в ней нет фальши, нет наигрыша, хотя бы невольного. Радость в ней радостна, печаль печальна."Все отдано осени данью.Все в мире идет чередой:В осенней поре увяданья -Побеги весны молодой.Закон неизбежный приемлю:Все минет… И даль мне ясна:Пройду я родимую землю,Как осень пройдет и весна…"Стихи его отличаются выразительностью и художественной простотой. Они звучны, певучи, разнообразны по ритму, согреты большим душевным волнением и подлинной страстью поэта. Каждая строчка дышит горячей преданностью Родине. Образ Родины, России проявляется в них постепенно. Он как-будто открывает то один свой лик, то другой. Но одно чувство пронизывает все стихи - это чувство безоглядной любви."Где дожди поля оросили,Даль теплынью полна до краев.Это ты моя песня - Россия,Несказанное счастье мое!""Под луной, разгулье вьюг осиля,Синим блеском искрятся снега.Родина, земля моя, Россия:Ты навеки сердцу дорога."Голос Давыдова принадлежит поколению, которое захлестнула война и которое успело-таки хлебнуть лиха сполна. Надев шинель, своими стихами он вселял в людей уверенность, что враг будет непременно  уничтожен, и что победа будет за нами. Его поэтическое слово воспитывало в людях патриотизм, мужество и отвагу, звало в бой, на защиту городов и сел. Так в трудном для страны 1941 году он пишет:"Шакалы своры "фюрера",что к нам пришли,Сметем железом, бурею с лица земли!Вставай, в ком сердце молодо, все, как один,Союз серпа и молота непобедим.""Настанет день - а это так же верно,Как солнца неминуемый восход,-Настанет день - фашизма злую своруСметет с земли великий мойнарод."В стихах Серафима Давыдова всегда сильна жажда преображения, преодоления слабости, боли, смерти. Силы же для возрождения дает ему чувство Родины, России. Мысль о ее судьбе - все просветляющая правда в его творчестве. Ненаглядная Россия, прошедшая через страдания и смерть, чувство общей судьбы - общей беды и общего воскрешения - дают поэту право сказать:"Я горжусь, что твой по крови сын я,Что тебе - без громкогопризнанья -Жизнь моя, заря моя - Россия,Верен до последнего дыханья!" В другом стихотворении он пишет:Там, где пули, как дожди косые,Сея гибель, хлещут по врагу,Имя твое нежное, Россия,Как любовь, навеки сберегу."Судьба учила Давыдова - человека и поэта - достоинству и дерзости, любви и ненависти. Сохранить душу и дар помогли вера в добро, верность добру, любовь к своей Родине, родным и близким людям...
Мы не властны над временем. И чем дольше живем, тем слабее наша память, тем больше забываем имен, дат и фактов. Но есть имена, которые мы не вправе предавать забвению. К ним относится и имя нашего земляка, русского поэта Серафима Алексеевича Давыдова, которому в феврале этого года исполнилось бы 110 лет. Он более 30 лет преподавал русский язык и литературу в средней школе №1 г. Сердобска.
Впервые я увидел его десятилетним мальчишкой весной 1955 года. Мы с папой стояли около дома, в котором жили уже несколько месяцев, а по противоположной стороне улицы не спеша шел высокий представительный мужчина с портфелем. Глядя на него, папа сказал: "Запомни, сынок, это - сердобский поэт Давыдов". И столько в его словах было восхищения и гордости, что этот момент остался в моей памяти на всю жизнь. Затем я часто встречал Серафима Алексеевича. Он преподавал в соседней школе и на уроки ходил мимо нашего дома. Но разве мог я предположить тогда, что через 12 лет судьба сведет нас?..
Еще до ухода на службу, да и в армии я пробовал писать стихи. Но получалось слабо. Вот как писал в 1967 году о моем  творчестве в газете "Молодой  ленинец" писатель М.Вайнер: "Володя Бахарев сочинял свои песни-стихи под гитару как  Бог на душу положит. Не имел никакого представления о том, как делаются стихи. Законы стихосложения он постигает сейчас в литературной группе." И руководителем этого кружка, в который я пришел сразу после армии, был поэт Серафим Давыдов.
Находясь на заслуженном отдыхе, зимой 1967 года Серафим Алексеевич организовал при Доме культуры часового завода литературный кружок "Родник", в котором занимались влюбленные в литературу сердобчане. Он прекрасно разбирался в русской и всемирной литературе, теории стихосложения, методике преподавания, обладал отличной памятью (роман в стихах А.С.Пушкина "Евгений Онегин" знал наизусть) и охотно делился своими знаниями с начинающими поэтами и прозаиками.
Каждое воскресенье, а в дальнейшем и в среду, литкружковцы собирались в читальном зале библиотеки и по нескольку часов вели откровенные разговоры о  творчестве  того или иного автора, новинках литературы, изучали теорию стихосложения, международный язык эсперанто, на котором Серафим Давыдов не только свободно разговаривал, но и писал стихи. Здесь же разбирались и наши вирши. Убеленный сединами руководитель внимательно выслушивал каждого, умело направлял обсуждение в нужное русло, отмечал положительные моменты произведений (образы, эпитеты, ритмы, рифмы и т.п.) и недостатки. Подсказывал, как их устранить, учил видеть образы, чувствовать слово, советовал  упорно искать свой поэтический голос, а не пересказывать уже известное, чужое. Вот как об этом говорил Серафим Алексеевич в одной из своих статей для газеты: "Литкружковцы читают свои новые стихи, рассказы, которые мы горячо обсуждаем: спорим, критикуем недостатки, радуемся поэтическим находкам. Ведь тот, кто не умеет радоваться малому, не научится ценить большое. Главное для нас - творчество, работа над языком, совершенствованием мастерства. Ведь оно не дается сразу, это труднейшее мастерство слова. А наши поэты стремятся писать так, чтобы их стихи были светлыми, чистыми и глубокими, как родник."
Занятия кружка всегда проходили очень интересно и содержательно. Постоянно менялись формы и методы общения. Наш наставник мог заинтересовать любую категорию слушателей. А аудитория была очень разнообразной: от школьников и студентов (Гальянов, Виноградова, Фидлер) до рабочих и пенсионеров (Шмагин, Пименов, Бабин). Каждому из нас он находил слова одобрения и поддержки. Завороженные, мы слушали учителя, восхищаясь его энциклопедическими знаниями и умением вести занятия. Ученицы В.Виноградова и Л.Скоркина неоднократно признавались, что после "уроков литературы Давыдова" им неинтересно слушать уроки школьных учителей.
Надо отметить и то, что начинающие поэты и прозаики регулярно делились своими творческими находками со слушателями в  цехах заводов, учебных заведениях города, публиковали стихи и рассказы на страницах областных и районной газет, выступали по пензенскому телевидению, организовывали лекции по современной литературе, вечера дискуссионного характера, посвященные советским писателям, вопросам  современной поэзии. Так, например,  в марте 1969 года в районном Доме культуры силами литкружковцев "Родник" и участников самодеятельного академического хора под руководством почетного члена Всероссийского хорового общества Ивана Дмитриевича Сапрыгина был дан литературно-музыкальный концерт. В течение двух часов читались стихи, исполнялись песни, созданные  сердобскими поэтами и композиторами.
Усилиями руководителя кружка были налажены творческие связи с пензенской писательской организацией. На занятия в "Родник" неоднократно приезжали  писатели Владимир Садовский, Олег Савин, Михаил Вайнер, Николай Почивалин, поэт Андрей Лядов и другие. Они без всяких скидок глубоко анализировали  наши произведения, давали дельные советы. Так  Андрей Лядов учил нас: "Поэт должен отражать в стихах свое видение мира, иметь свой, не похожий на других, облик, настойчиво   овладевать ремеслом поэта, добиваться мастерства. Зоркость глаза, чуткость сердца, пытливость мысли - эти три качества поэта, слитые воедино, и делают стихи настоящей поэзией".
Три года в литкружке Давыдова я постигал азы стихосложения, а затем семья и учеба в Саратове не позволили мне посещать его, хотя "Родник" продолжал работать еще два года.
Для  Серафима Алексеевича последнее десятилетие жизни (70-е годы прошлого столетья)  стало самым трагическим. Оставшись один, без семьи, он стал выпивать. Однажды в пьяном виде совершил преступление и был осужден. После амнистии вернулся в Сердобск и последние годы жил в семье дочери Людмилы Молчановой. Продолжал писать, но его не печатали.
Моя последняя встреча с учителем состоялась за два месяца до его смерти в сентябре 1980 года. Узнав от зятя Серафима Алексеевича, что его тесть болен, я навестил своего поэтического наставника. За время, что мы не виделись, а это 4-5 лет, он заметно сдал (шел ему 77-й год), но был очень рад гостю. Разговор сразу же зашел о поэзии. Он расспрашивал о моих творческих планах, жаловался, что районная газета, с которой он сотрудничал более 30 лет, не печатает его. Зная, что я работаю в горкоме партии, просил помочь опубликовать стихотворение "Город мой на Сердобе", написанное специально к 200-летию города Сердобска, которое отмечалось в ноябре 1980 года. Что я мог сделать? Время было советское, и судимых не публиковали. Но чтобы не обидеть больного пообещал, что данное стихотворение со временем увидит свет.
Наступило другое время. Печатать стало можно все и всех. Были бы деньги. Через 19 лет после смерти поэта я сдержал свое слово и включил последнее его стихотворение в сборник стихов Серафима Алексеевича "Избранное", который подготовил, нашел денег и издал тысячным тиражом в 1999 году. Большую помощь в работе над данной  книгой оказали О.Савин и Н.Куленко. Впоследствии стихи С.Давыдова публиковались в сборниках сердобских поэтов и прозаиков "Солнцеворот" (2004 г.) и "Звездопад" (2007 г.), в антологии пензенской военной поэзии  "А памяти вечен огонь…" (составитель О.Савин 2005 г.).
Радует то, что помнят о поэте и в учебных заведениях Сердобского района. На уроках краеведения школьники  изучают его стихи. То в одной, то в другой школе Сердобска проходят научно-практические конференции "Старт в науку". Ученики интересуются судьбой поэта, изучают его биографию, пишут  доклады и рефераты о творчестве земляка. Один из них подготовили ученики школы №6 имени Н.В.Кузьмина Максим Морин и Наталья Сазонова.

" ВСЕ  РОДНОЕ   МНЕ ДО СЛЕЗ"
(отрывок)
Старшее поколение сердобчан помнит  этого яркого, самобытного человека. По отзывам учеников, он был учителем от Бога, влюбленным в русскую словесность. Эта любовь водила пером по стихотворным строчкам, которые он сочинял всю свою сознательную жизнь.
  О поэте писать и трудно, и легко. Легко - потому, что есть о чем писать, есть подлинный повод, а трудно - потому  что все, что хотел, он уже сказал сам, и наилучшим образом. Поэзия Серафима Давыдова чрезвычайно адекватна, подобна бытию. Проще говоря, в ней нет фальши, нет наигрыша, хотя бы невольного. Радость в ней радостна, печаль печальна.

"Все отдано осени данью.
Все в мире идет чередой:
В осенней поре увяданья -
Побеги весны молодой.
Закон неизбежный приемлю:
Все минет… И даль мне ясна:
Пройду я родимую землю,
Как осень пройдет и весна…"
Стихи его отличаются выразительностью и художественной простотой. Они звучны, певучи, разнообразны по ритму, согреты большим душевным волнением и подлинной страстью поэта. Каждая строчка дышит горячей преданностью Родине. Образ Родины, России проявляется в них постепенно. Он как-будто открывает то один свой лик, то другой. Но одно чувство пронизывает все стихи - это чувство безоглядной любви.
"Где дожди поля оросили,
Даль теплынью полна до краев.
Это ты моя песня - Россия,
Несказанное счастье мое!"

"Под луной, разгулье вьюг осиля,
Синим блеском искрятся снега.
Родина, земля моя, Россия:
Ты навеки сердцу дорога."

Голос Давыдова принадлежит поколению, которое захлестнула война и которое успело-таки хлебнуть лиха сполна. Надев шинель, своими стихами он вселял в людей уверенность, что враг будет непременно  уничтожен, и что победа будет за нами. Его поэтическое слово воспитывало в людях патриотизм, мужество и отвагу, звало в бой, на защиту городов и сел. Так в трудном для страны 1941 году он пишет:
"Шакалы своры "фюрера",
что к нам пришли,
Сметем железом, бурею с лица земли!
Вставай, в ком сердце молодо, все, как один,
Союз серпа и молота непобедим."

"Настанет день - а это так же верно,
Как солнца неминуемый восход,-
Настанет день - фашизма злую свору
Сметет с земли великий мой народ."
В стихах Серафима Давыдова всегда сильна жажда преображения, преодоления слабости, боли, смерти. Силы же для возрождения дает ему чувство Родины, России. Мысль о ее судьбе - все просветляющая правда в его творчестве. Ненаглядная Россия, прошедшая через страдания и смерть, чувство общей судьбы - общей беды и общего воскрешения - дают поэту право сказать:
"Я горжусь, что твой по крови сын я,
Что тебе - без громкого
признанья -
Жизнь моя, заря моя - Россия,
Верен до последнего дыханья!"
В другом стихотворении он пишет:
Там, где пули, как дожди косые,
Сея гибель, хлещут по врагу,
Имя твое нежное, Россия,
Как любовь, навеки сберегу."

Судьба учила Давыдова - человека и поэта - достоинству и дерзости, любви и ненависти. Сохранить душу и дар помогли вера в добро, верность добру, любовь к своей Родине, родным и близким людям...

На живописном правом берегу Хопра издавна селились люди. Сюда на приток Дона бежали от своих притеснителей крепостные крестьяне. Так в XVII в. возникло село Вертуновка. Население росло и появилась необходимость открытия школы.
Сначала это было приспособленное здание на перекрестке двух улиц Рыбаковки и Марчевки. Позже на самом видном месте – на горе – было построено новое здание школы из отборных бревен. Рядом – дом для учителей. В 40-е годы это здание было перевезено из Вертуновки в с. Беково (8-летняя школа), которое сгорело в 19   г. А дом для учителей – на ул. Марчевку, где проживали учителя до 1984 года (последними были Барбашина М.И., Марочкина В.С., Захарова В.Н.)
По решению местной администрации здание церкви по ул. Рыбаковка было приспособлено под школу – семилетку. Функционировала она в таком качестве вплоть до сдачи в эксплуатацию здания современной школы (20 февраля 1973 года).
В военные и послевоенные 50-е годы школа занималась в очень трудных условиях. Топлива не было, поэтому учителям приходилось после уроков ехать в лес за дровами. В классах была минусовая температура. Замерзали чернила (в большинстве это был сок столовой свеклы). Не было тетрадей в достаточном количестве, на класс (30-40 человек) было всего один-два учебника, но учащиеся стремились к знаниям, учились с удовольствием, с «огоньком». Многие из тех, кто закончил школу в те сложные годы, получил высшее образование.

Одним из первых директоров школы был Волков. Руководил он школой много лет. Ему С. Давыдов посвятил дружеский шарж:

Лысый, с белой головою
Волков ночь не спит:
Над бумагой боевою
Громко он сопит.

Сед, как лунь, и с носом сизым,
В думу погружен,
Вертуновской школе вызов
Пишет, пишет он…

Пот с него катится градом.
На бумаге – прыть.
«Старику немного надо:
Вызов сплесть да сбыть.»

Не поспать одну лишь ночку,
Поддержать фасон.
И вгоняет строчку в строчку,
Лыко в лыко он.

Пунктов с дюжину иль боле
Намахал с плеча.
«Ну, теперь довольно, что ли?» -
Старый проворчал.

У последнего словечка
Он промолвил: «Ну-с!»
И довольный лег на печку,
Ухмыляясь в ус.
     Сентябрь 1929 года с. Вертуновка

В 1929-1930 годах директором школы был Давыдов Серафим Алексеевич. Он был одарен литературным талантом, поэтому его уроки словесности любили дети. Несколько своих стихотворений Серафим Алексеевич посвятил селу Вертуновка и времени работы здесь, т.к. здесь, на Бековской земле, прошла его молодость, здесь началась и его трудовая деятельность школьным учителем.
В 1931 году Давыдов С.А. Был переведен в г. Сердобск. Работал в многотиражке. Во время Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. После войны вернулся в г. Сердобск, где работал в школе №1 до выхода на пенсию. В 70-80 гг. был руководителем литературного кружка «Эсперанто» при ДК часового завода.
Не тишь пенсионная – мера всех мер
Бьет ветром в лицо бурных дней полыханье
Мечтателем на пионерский манер
Готов до последнего быть я дыханья.
(С. Давыдов «Как в юности дальней)