Яковлев Геннадий Васильевич

http://nd58.ru/old/aif/2001/186.htm АиФ-Пенза №21(186) 23 мая 2001г.

Пензяк не стал прогибаться перед Лаврентием Берия

ОЧЕРЕДНОЙ гость рубрики "Живые памятники эпохи" (проект посвящен 200-летию Пензенской губернии) - Геннадий Яковлев, долгое время работавший начальником областного управления торговли. При его участии Пенза торговая обрела новый облик.

- Геннадий Васильевич, расскажите о своей семье.
- Я родился в Пензе в 1914 году. Мой отец Василий Емельянович Яковлев работал в Пензе на мельнице. Он был кем-то вроде управляющего, точно не знаю. Отец умер, когда мне было всего два с половиной года. Мать увезла меня в Царицын, к старшей сестре. Теперь это Волгоград.
Потом мы переехали в Самару. Там я окончил 9-летнюю школу и по призыву комсомола отправился на Дальний Восток. Шел 1930 год. Мы приехали на станцию Уссури, где был организован комсомольский лесозавод. В 1932 году я по разнарядке перебрался в Хабаровск, где меня зачислили в планово-экономический институт. Но закончить вуз не удалось - институт закрыли. И тут новый призыв комсомола: строить город на реке Амур.
- Комсомольск-на-Амуре?
- Верно. Я попал на первое судно, которое шло к месту ударной стройки. На корабле находилось около трехсот человек. Из еды - одно печенье. Нас высадили в пяти километрах от основной стройки, где должны были возводить город. Поставили задачу вырубить тайгу под строительство авиационного завода № 126. Сейчас это предприятие выпускает "МИГи".
Из почти трехсот комсомольцев мы потеряли около половины. Люди умирали от цинги и прочих болезней. Мой друг вышел ночью по нужде и не вернулся. Через некоторое время нашли лишь обглоданные кости. Его загрыз тигр. Случилось так, что на стройке я серьезно повредил ногу, и меня отправили обратно в Хабаровск. Врачи ампутировали стопу, и я остался работать в Хабаровске. Моей обязанностью было обеспечивать необходимыми товарами и оборудованием Комсомольск-на-Амуре.
В 1946 году к нам приехал Микоян. В то время советские войска взяли Сахалин, и надо было налаживать там мирную жизнь. На Южном Сахалине проживало 230 тысяч японцев - всех их нужно было обеспечить продовольствием. А хлеб они не ели - питались рисом. Как только пришли наши войска, японцы попрятали запасы риса - боялись, что отнимут. Микоян организовал на Сахалине гражданское управление, состоящее из десяти человек. В состав этого управления включили и меня. У нас был один-единственный переводчик. Японским населением управлял губернатор. Заместитель губернатора - Сато-сан - осуществлял связь между губернатором и моим отделом. Административный центр располагался в городе Тоехара. Теперь это Южно-Сахалинск.
Нам стало известно, что в тридцати километрах от Тоехары живут русские, потомки бойцов атамана Семенова. После победы красноармейцев они были вынуждены бежать с Дальнего Востока. Часть семеновцев перебралась на Сахалин. Эти люди отлично знали и русский, и японский язык. Я отправился в это селение и уговорил одну семью отпустить свою дочь с нами в качестве переводчицы. Ее звали Катя.
Руководство поручило мне достать рис хоть из-под земли. Нам нечем было кормить японцев, и поэтому они отказывались выходить на работу. Однажды переводчица Катя заметила, что Сато-сан ее поправил, дескать, она неправильно перевела слово. Так ей стало понятно, что японский начальник знает русский. Переводчица рассказала об этом мне, и я уличил заместителя губернатора в обмане. Чтобы избежать наказания, Сато-сан согласился выдать рис. Потом мы разделили этот рис между японскими жителями острова.
Японцы просили наше командование, чтобы их отпустили к своим. Разрешение дали. Небольшими группами они начали переправляться в Японию, и в 1948 году последние японцы покинули Сахалин.
До сих пор вспоминаю, как вместе с секретарем сахалинского обкома Дмитрием Мельником летал в Москву завизировать необходимые бумаги. У меня была должность заместителя председателя облисполкома. Чтобы подписать документы, пришлось много походить по коридорам власти.
- С кем из известных исторических деятелей вам довелось общаться?
- Самая незабываемая встреча была с Лаврентием Берия. Я зашел в кабинет, за столом сидел толстый мужчина с бычьей шеей и жутко выпученными глазами. Я подал ему бумаги, он просмотрел и начал орать матом. Ему не понравилось, что в бумагах уже были завизированы решения вопросов, о которых он узнал последним. Берия гневно швырнул мои документы на пол. Я решил для себя, что не буду поднимать бумаги с пола. Остался сидеть в кресле. Лаврентий Павлович вызвал своего секретаря. Вошел мужчина в чине генерал-лейтенанта и стал подбирать бумаги. Потом в гостинице я рассказал об этом секретарю сахалинского обкома, и он воскликнул: "Тебя же арестуют!" Но все обошлось.
На приеме у Молотова дела обстояли иначе. Вячеслав Михайлович был любезен и напоил меня чаем. Потом было совещание в правительстве, куда мы были приглашены с товарищем Мельником. На этом заседании помимо других вопросов должны были рассматриваться проблемы, связанные с Сахалином. Собрание вел Каганович. Члены правительства шумели и переговаривались, как вдруг из потайной двери незаметно вышел старичок невысокого роста с редкими седыми волосами. У него было желто-серое лицо, покрытое большущими оспинами. Все замолчали. Это был Сталин.
На заседании доклад по Сахалину сделал председатель совнаркома РСФСР. Сталин послушал его, задал несколько вопросов. Потом немного помолчал и, обратившись в сторону докладчика, произнес: "Думаю, товарищ не справился с порученным заданием. Предлагаю поручить это дело товарищу Маленкову". Я и не представлял, что человек может так измениться за десять минут. Председатель совнаркома РСФСР сжался от страха, изменился в лице. Через неделю его отстранили от должности.
Это совещание стало для Сахалина судьбоносным.
- Когда вы вернулись в родной город?
- В 1952 году меня послали в столицу учиться в высшую торговую школу. По окончании школы в 1955 году я получил приглашение поработать в Пензе. Меня назначили начальником областного управления торговли. В то время в нашем городе плохо обстояли дела с магазинами. Они были неказистыми и маленькими, а на окраинах их не было вообще. Я предложил во всех новых строящихся домах первый этаж отводить под магазины. Так и стали делать. Потом я договорился о поставке в наш город около 150 "стеклянных" магазинов. В народе их прозвали стекляшками.
По нашей просьбе Министерство торговли выделило нам деньги на строительство школы подготовки торговых работников. Школу возглавил Александр Мартысюк. Его специально пригласили из Читы.
Помимо магазинов мне удалось достать около 15 кафе. Одно кафе я распорядился поставить напротив облисполкома, рядом с Домом быта. Первому секретарю обкома Льву Ермину это страшно не понравилось. Но тут случился областной пленум партии. Я постарался: в кафе завезли разнообразные продукты, и всем гостям пленума по окончании заседания было предложено посетить это заведение. Партработники сходили в кафе, им понравилось, и они стали благодарить Ермина: "Лев Борисович, спасибо вам! Как хорошо, что вы поставили кафе рядом с обкомом!" После этого моим начинаниям дали зеленый свет.
Запомнилась работа с председателем облисполкома Кулаковым, которого потом пригласили в ЦК. Одно время его даже рассматривали как будущего генсека. При Никите Сергеевиче все сельское хозяйство вертелось вокруг кукурузы.
С кукурузной эпопеей связан такой случай. В распоряжении управления торговли имелся опытный сельхозучасток на Барковке. Там один замечательный агроном засеял полгектара кукурузой и вырастил отличный урожай. Хитрость заключалась в том, что он сажал кукурузу рассадой, а не семенами. В это время в Саратове Хрущев собрал совещание по поводу дальнейшего внедрения кукурузы. На это собрание должен был ехать Кулаков. Я рассказал ему, какую кукурузу нам удалось вырастить на Барковке, и Кулаков распорядился собрать ему полсотни початков.
И вот идет совещание в Саратове. Выступает Хрущев, ругает руководителей регионов за то, что они не умеют выращивать кукурузу. Встает Кулаков и говорит: "Я поддерживаю товарища Хрущева. Некоторые считают, что в нашей области нельзя растить кукурузу, но мы это сделали". И вываливает кукурузу прямо на стол президиума. Все ахнули. Мне думается, что именно после этого случая Хрущев заприметил Кулакова и затем пригласил его в Москву. Обстоятельства его смерти в столице до сих пор вызывают массу домыслов.
В 60-х годах началась кампания по борьбе с завышенными ценами. В Москве посадили, а затем расстреляли заведующего Елисеевским магазином. Пошли "чистки" на местах.
В итоге всех этих проверок в 1964 году меня отстранили от должности.
Без работы я не остался - пригласили в Заречный. Там я работал заместителем директора военного завода по снабжению. Через год меня вновь попросили возглавить в Пензе областное управление торговли. А в 1971 году я перешел на должность председателя облсобеса. За 12 лет работы на этом месте мы построили Дом ветеранов в Сердобске, пять корпусов в домах-интернатах и множество других объектов.
- Всегда ли руководство области уделяло должное внимание вопросам торговли?
- Интересная история связана со строительством главного универмага Пензы, который теперь называется "Галина". Там хотели построить какое-то здание, не связанное с торговлей. А под универмаг отвели площадку в неудачном месте. Я обратился к Ермину: "Лев Борисович, универмаг должен быть в центре, рядом с рынком!" Он спросил: "А деньги у тебя есть?" - "Нет..." Тогда Ермин вынес решение: "Если в десятидневный срок не выбьешь средства, универмаг будем строить в другом месте". А уже шло лето, все бюджетные средства были давно распределены.
Я поехал в Москву, в Министерство торговли. Благодаря тому, что министр Павлов меня поддержал, деньги удалось достать. Встал вопрос: где взять проект? Мне стало известно, что в Волгограде только что построили новый универмаг. Позвонил туда, и волгоградцы сказали: "Ну что ж, мы согласны предоставить вам проект. Но у нас в этом году не уродилась картошка. Вот если вы пришлете нам четыре вагона картофеля..."
Георг Мясников одобрил эту сделку. Так, благодаря картошке 30 лет назад в Пензе появился первый крупный магазин. И сейчас мне больно смотреть на то, какие скандалы происходят из-за этого универмага.
P. S. Публикация подготовлена при содействии Института региональной политики.
Беседовал Леонид ТЕМНОВ