Сафронов С.А.

На минном поле после войны.

В это время в окопе появился командир 1-й саперной роты старший лейтенант В. В.  Макаров . Неуклюжий, большого роста, он еле вместился в тесном окопе и дви­гался ко мне боком. До войны  Всеволод   Васильевич  учительствовал на Урале, в  Нижнем   Тагиле , и там же был призван  на   фронт . К нам в батальон Он прибыл летом 1942 года и как-то сразу влился в коллектив. Ребята полюбили его за простоту, внимательность, за пренебрежение к опасности...
—    Проходы нами проделаны, заканчиваем расстанов­ку солдат   на   комендантскую службу,— запыхавшись, доложил  Макаров .— Потерь в роте нет!
---------
- Кого из наших встречали?
- Утром видел Макарова. Он со своей ротой пропус­кал боевые  порядки по проходам через вражеские заграждения. Не так давно правее дороги видел роту Кусмана — проталкивала в снегу артиллерию,   наверно, полковую. Пошла вперед за боевыми порядками. А при­мерно час тому назад комдив с группой офицеров на машинах проследовал вон к той высотке,— и Муравьев показал рукой.— С комдивом и дивизионный  инженер проехал!
-----
В пять утра командир 1-й роты Макаров доложил, что звенья для выстилки заготовлены и их уже подвозят к реке. Решили укладывать звенья на лед, не ожидая на­ступления.
Проводив из села последние повозки с лесоматериа­лом, мы с замполитом направились к реке. В пути услышали артиллерийскую канонаду. Это началась наша арт­подготовка.
Когда мы подъехали к реке, пехота уже вступила на лед и быстро продвигалась к противоположному берегу. Передовые стрелковые подразделения, пулеметчики и автоматчики атаковали позиции противника. За ними по льду переправлялись минометы, орудия, повозки. Оша­левшие от грохота пушек и окриков ездовых, лошади, бо­язливо скользя, выходили на лед. Достигнув середины реки, они рывком преодолели ее и выскочили вместе с поклажей на противоположный берег.
А вот и наша 1-я саперная рота. Она уже успела уло­жить на лед выстилку из досок и теперь закрепляла- ее скобами и проволокой, подсыпала и трамбовала снег. Одновременно Макаров организовал комендантскую службу на берегу.
Пройдя метров триста по берегу реки, мы подошли к 3-й роте. Здесь работа кипела вовсю. Возле противо­положного берега укладывались и крепились последние бревна, а у нашего берега саперы трамбовали снег, насыпанный между колеями и лежнями, заливали его во­дой. Вода подавалась ведрами из проруби по живой сол­датской цепочке.
-------
А сейчас надо было построить настоящее гидротехни­ческое сооружение! На глаз длина плотины примерно метров 150, а то и больше. А какая должна быть высота, чтобы обеспечить затопление поймы на пять-шесть кило­метров и удержать напор воды? И вообще, как строить плотину?
— По-честному говоря,— признался я Терешину,— не  знаю, как мы будем строить плотицу. Вот что, Володя, едем-ка в батальон, соберем офицеров, поговорим. Ведь многие из них пришли в армию из гражданки, может быть, кто-нибудь и имеет опыт такого строительства. Вместе придумаем что-нибудь. Ведь мы, саперы, всегда на выдумку сильны!
— Это верно, поговорить с офицерами надо,— согла­сился Терешин.
В назначенное время собрались на поляне офицеры батальона. Быстро начертив схему района строительства плотины, я изложил перед ними боевую задачу и попро­сил высказаться тех, кто в прошлом имел опыт гидростро­ительства.
Сначала желающих высказаться не было. Во многих взглядах я прочел и удивление и подавленность сложно­стью задачи. В основном эти люди прибыли в батальон из запаса. Они не кончали военно-инженерных училищ, только некоторые из них прошли ускоренную подготовку на курсах.
— Разрешите, товарищ комбат! — обратился мой за­меститель капитан А. М. Тюленев, до войны инженер-строитель. Хоть я и не строил плотин, но помню, как еще в институте, при разработке курсового проекта, де­лал расчет и чертежи плотины в одном совхозе. А для успеха дела главное — создать прочный глиняный замок в русле реки, да хорошо бы и плотину насыпать тоже из глины.
— А какой высоты должна быть плотина? — спросил командир роты старший лейтенант В. В. Макаров. При­мостившись на пне, он внимательно слушал Тюленева, что-то записывая в свою тетрадь.
— Вот это нам и надо определить,— ответил я.— При расчете мы должны исходить из необходимости поднять воду у плотины на такую высоту, чтобы обеспечить затоп­ление поймы реки на пять-щесть километров выше по течению. Начальник штаба! Прикиньте по карте, какой будет перепад?
По горизонталям на карте Петров быстро нашел гра­ницы затопления поймы и подсчитал перепад. Он оказал­ся равным 8 метрам.
Вот видите, если высота воды у плотины должна быть восемь метров, то высоту самой плотины, видимо, надо поднять до десяти метров! — сделал я вывод.
- Ого! — воскликнул командир 3-й роты.— Вот это будет сооруженьице!
Я быстро прикинул в уме объем плотины. По ориентировочным данным, ее длина должна быть 150—170 мет­ров, ширина у основания 20 метров! Следовательно, в пло­тину надо уложить примерно 15—20 тысяч кубометров грунта. Сколько же для этого потребуется подвод? Ока­залось, что более двадцати тысяч подводорейсов!
Все это я изложил офицерам, а затем выяснил у по­мощника по материально-техническому обеспечению По­тапова:
- Сколько же мы сможем выставить пароконных по­ возок?
Если разгрузить все имущество батальона, то два­дцать повозок,— ответил он.
Мысленно я произвел расчеты: если глина окажется поблизости и продолжительность одного рейса составит не более часа, то при двухсменной работе мы сможем в сутки вывозить 320—350 кубометров. А на вывозку два­дцати тысяч потребуется около семидесяти дней. Нет, это не пойдет! У нас срок всего один месяц. Надо срочно мобилизовать в колхозах лошадей, подводы, найти глину как можно ближе к месту возведения плотины, надо, что­бы рейс занимал не более тридцати минут.
Лица офицеров были озабочены — каждый думал, как лучше решить эту задачу. Да и сам я еще только вчерне представлял себе будущую плотину, хотя контуры ее уже вырисовывались. Хотелось немедленно выйти на место, провести более точные замеры и расчеты и как можно быстрее приступить к работе.
—    Сделаем   так,  товарищи,— принял я решение.— Первая рота Макарова следует за мной к месту возведе­ния плотины. Вам, товарищ  Тюленев, по результатам разведки вместе с начальником штаба к вечеру подгото­вить эскизы и чертежи. Командиру третьей роты найти
глину, а искать ее нужно около поймы реки, вблизи будущей плотины. Командиру второй роты подготовить под­воды для перевозки грунта и оборудовать щели на слу­чай воздушного налета. Товарищу Потапову немедленно выехать в ближайшие колхозы и договориться о выделе­нии подвод сроком на месяц. В двадцать ноль-ноль всем командирам доложить о проделанной работе.
После разбивки оси плотины мы получили оконча­тельные ее размеры: длина — 180 метров, ширина у осно­вания— 20 метров, вверху — 5 метров, высота — 9 мет­ров.
Вблизи левого берега поймы протекает река Липовец шириной примерно десять метров. Глубина ее сравни­тельно небольшая — до одного метра.
1-я рота сразу же приступила к расчистке основания плотины от кустарника и растительного грунта, а русла реки от ила и песка. К нашей общей радости, недалеко от строительства плотины мы нашли слой глины.
----------
В этот вечер мы долго прикидывали, какую принять конструкцию плотов, сколько нужно бочек, чтобы собрать плоты для пехоты, артиллеристов, минометчиков. Опыта ни у кого не было, а полагаться на авось, да небось на войне нельзя — за это расплачиваются жизнью. Расчеты же Тюленева пока не были убедительными.
Разгорелись споры. Особенно горячился командир 3-й роты старший лейтенант А. В. Муравьев. Молодой, темпераментный, отчаянно жестикулируя, он пытался до­казать командиру 1-й роты В. В. Макарову, что плот на четырех бочках вполне выдержит стрелковое отделение.
— Надо только сделать побольше площадь плота! — убеждал он.
- Это бездоказательно, Алексей! — как всегда спо­койно возражал   Макаров.— Расчеты показывают, что такой плот выдержит не более трех-четырех человек. А чтобы сразу переправить стрелковое отделение, надо еще добавить хотя бы пару бочек!
- Твои расчеты наверняка имеют процентов пятьде­сят запаса прочности! А зачем нам такой запас?— не унимался Муравьев, вопрошающе глядя на меня.
По лицам офицеров я видел, что все они ждут от меня окончательного решения. Трудное это дело — уверенно командовать, когда у самого еще нет твердой уверенно­сти. А решение надо принимать сейчас, немедленно, и та­кое, которое бы не вызывало сомнений, а сразу бы убе­дило всех своей неоспоримостью. Но тогда я не нашел такого решения. Да и откуда оно могло появиться? Ведь опыта форсирования рек у меня еще не было. Немного подумав, я предложил:
- К рассвету на берегу залива надо сосредоточить три конструкции плотов: на четырех, шести и восьми боч­ках. Этим займетесь вы, Макаров. Там, где залив не про­сматривается противником, проведем испытания. Начать испытания завтра в шесть ноль-ноль.
- Может быть, там заодно и потренируем гребцов? — предложил Терешин.
- Отработаем перетаскивание троса через залив и управление паромом,— подхватил начштаба.
Предложения были правильные, и с ними все согла­сились.
—    Закрепить трос — дело нехитрое. А вот как его пе­рекинуть через Десну? — сокрушенно покачал  головой Муравьев.
По правде говоря, я тогда и сам не представлял, как мы это сделаем.
—    Вот и давайте подумаем, а завтра в заливе примем окончательное решение,— подвел я итог.
Ночь выдалась прохладная, тихая. Лишь время от вре­мени нарушали тишину пулеметные и автоматные очере­ди, да изредка вспыхивали в поднебесье матовым светом ракеты.
Теперь, когда к решению задачи подключились все, когда что-то уже вырисовывалось, появилась уверенность в успехе. Мысленно вспоминая разговор с офицерами, я с удовлетворением отметил, как все горячо болели за дело. Да, хорошо работать с такими заместителями и командирами подразделений.
А как они быстро растут, набираются опыта! Не слу­чайно один день на фронте считается за три. Недавно В. В. Макарову присвоили очередное звание «капитан». Муравьеву вчера был вручен орден Красной Звезды. Присвоены очередные воинские звания «старший лейтенант» командирам взводов Н. А. Никоновичу, П. Д. Заваруеву и В. Д. Королеву. К тому же, Заваруев и Королев были награждены орденами Красной Звезды за образцовое выполнение заданий командования в боях под Курском. Там тогда многие отличились...
----------
Командир роты Макаров доложил, что испытания пло­тов начались.
Мы стояли на песчаном берегу залива. Еле различи­мый в тумане, к нам двигался большой плот-паром. Вот уже на нем можно различить бойцов. Упершись ногами в настил, они руками перебирали трос. Левее нас дви­гался плот поменьше. На нем солдаты, по двое с каждой стороны, стоя на коленях, отчаянно гребли самодельными веслами. Плот разворачивало то в одну, то в другую сто­рону, и к берегу он приближался медленно.
—    Ничего, научатся! — убежденно сказал   Макаров, кивнув на солдат.
А паром уже подошел к берегу и мягко уткнулся в песок. На землю спрыгнул командир отделения сержант С.Г. Дикарев и радостно доложил:
—    Порядок, товарищ комбат! На таком скороходе можно и танки переправлять!
Плот-паром саперы собрали на девяти бочках. Сверху по жердевой обвязке уложили дощатый настил. На паро­ме находилось четырнадцать человек, однако осадки по­чти не было.
—    Сколько человек потребуется на его перетаскива­ние? — спросил я  Макарова .
— Всей ротой волокли и, откровенно сказать, упари­лись!— ответил он и вдруг предложил:— А что, если настил заготовлять в виде съемных щитов и к берегу Двины доставлять отдельно? Тогда и остовы из жердей с боч­ками будет сподручно нести.
- Ну, ты и голова,  Всеволод ! — похлопывая по плечу  Макарова , сказал Муравьев.
- А ты слышал такую солдатскую пословицу:  семь фашистов, двое нас и смекалка про запас? Это про нас сказано! — отшутился Макаров.
Осмотрев остальные плоты, мы с Тюленевым убеди­лись, что наиболее устойчивы те, которые на шести и девяти бочках. Да и по грузоподъемности они подходили. Но бочки и трос достать было нелегко. Поэтому решили готовить часть плотов из бревен и досок.
—    Товарищ комбат! — обратился ко мне Макаров.— Посмотрите, как будут перетягивать канат через пролив!
Тем временем справа от нас разведчики погрузили на плот трос, уложенный бухтой, и один конец его закре­пили на берегу. Затем веслами начали грести к противо­положному берегу, постепенно сбрасывая («травя») трос в воду. Вскоре они достигли берега и, установив ворот, натянули трос.
- Вот и готово! — заключил Макаров.
- Здесь-то на лад получается,— заметил Муравьев,— а что будет там, на течении? Не понесет ли плот?
- А может, попробовать с противоположного берега плот тащить телефонным кабелем? — предложил Макаров.
Туман постепенно рассеивался. Теперь уже просмат­ривался весь залив, и на его сверкавшей глади хорошо были видны плоты с солдатами, переправляющимися на противоположный берег.
----
Вот волной от разорвавшегося снаряда перевернуло чью-то лодку. Оказавшиеся в воде бойцы пытались вплавь достичь противоположного берега. А вот снаряд взорвал­ся возле плота с гребцами-коммунистами Лазаревым и Федоровым. Оба были ранены. Плот завертело и по­несло по течению, в сторону двигавшегося парома. Бой­цы-пехотинцы растерялись. Увидев это, старший сержант Новохатский бросился с парома в воду, вплавь достиг плота и вместе с солдатами направил его к берегу. Ране­ным пехотинцы оказали первую помощь.
- Товарищ капитан! Разрешите мне переправиться на ту сторону, к раненым! — обратилась к Макарову сан­инструктор сержант Любовь Невенчаная.— Я уже договорилась с Петей, он меня на резиновой лодке перевезет на тот берег.
- Это еще что за «Петя», товарищ сержант? — стро­го спросил Макаров, сдерживая улыбку.
- Виновата, товарищ капитан. Ефрейтор Филин,— приняв положение «смирно», доложила Невенчаная.
В ладно пригнанной гимнастерке, перетянутая в та­лии армейским ремнем, в защитного цвета юбке, кирзо­вых сапогах и пилотке, раскрасневшись от волнения, санинструктор была очень хороша, недаром в батальоне многие пытались (правда, безуспешно) ухаживать за ней.
—    Разрешаю, товарищ сержант, переправиться, только будьте осторожны,— сказал Макаров, любуясь де­вушкой.
—    Есть! - козырнула Люба и побежала к лодке.
С каждой минутой враг усиливал огонь по реке. Но вот первые лодки, паром и плоты достигли противополож­ного берега, и пехота устремилась в атаку.
А саперы? Саперам предстояло под обстрелом врага вернуть плоты и паромы на исходный берег и переправ­лять очередные расчеты. К парому подошел командир полка с группой офицеров.
—    Молодцы саперы! Так держать! — подбодрил он усталых бойцов.
----------
Подошли Терешин и  Макаров .
- Роту с разборки строений снял, вывожу ее на лесосклад,—доложил  Макаров  и добавил:—Спущено на берег четыреста бревен и пятьсот досок.
Включайтесь, товарищ  Макаров , в строительство моста, берите на лесоскладе плоты, спускайте их к мосту и начинайте стыковываться с участком Муравьева. У По­тапова получите крепежный материал. Тюленев на ле­соскладе, готовит якоря.
- Понятно, товарищ комбат! — и  Макаров  ушел в роту.
--------
А вечером и ночью события дня повторились. Фашист­ские самолеты несколько раз яростно бомбили перепра­ву, сбрасывая в реку тонны смертоносного металла. Но паромы продолжали курсировать от берега к берегу. В то же время наши настоящие переправы, соблюдая строгий режим маскировки, маневрируя пристанями — причала­ми, успешно переправляли войска и технику.
—    Теперь совсем другое дело! Жить стало куда лег­че! — радостно говорил Макаров.— За минувшую ночь по нашим переправам не было ни одного налета вражеской авиации. Мы успели перевезти много войск. Правда, ар­тиллерия противника еще иногда бросает снаряды.
В боевом донесении штаб инженерных войск армии сделал такой вывод: «При форсировании р. Сож успешно применялись ложные переправы с имитацией движения на них макетов танков и других видов боевой техни­ки. Противник, принимая ложные переправы за  действующие, проводил огневой налет артиллерией и самоле­тами» (Архив МО СССР, ф, 403, оп, 9701, д, 2, л, 76).
----------
- Вот этого делать ни в коем случае нельзя! — пред­упредил я ротного командира.— Именно с того берега и начинайте забивку свай и обстройку опор. Строитель­ство моста будем вести сразу с двух берегов. Да и здесь, на плесе, надо ставить клетки с двух сторон одновремен­но. Дайте Макарову фронт работ, иначе нам не уложить­ся в срок.
А вот и сам Макаров, легок на помине,— сказал Тюленев.
Неторопливым, широким шагом к нам подошел ко­мандир роты Макаров.
—    С утра провели комсомольское собрание, довели до бойцов задачу, а сейчас развернули работы на всех участках,— доложил он.— Хотите посмотреть?
Рота Макарова рассредоточилась в прибрежных кус­тах по отделениям и расчетам — все были заняты своим делом. Большинство отделений проводило окантовку бре­вен под прогоны. Мы подошли к отделению сержанта С. И. Дерюги. Здесь же застали и парторга роты, стар­шего сержанта А. Г. Калганова — опытного сапера, мас­тера на все руки. В отделении Дерюги работало четыре расчета по два человека. Три расчета окантовывали брев­на. Один распиливал их до нужной длины и подбирал по диаметру. Острые топоры в умелых руках проворно и звонко гнали щепу, оголяя желтоватый, в прозрачных слезинках ровный кант будущего прогона. Нельзя было без восхищения смотреть на умелую, сноровистую работу саперов.
— Здорово ребята топорами орудуют! — залюбовался я их работой.
—    Так ведь третий год уже воюем, товарищ комбат! Научились! — улыбаясь, ответил парторг.— Чего только теперь мы ни умеем делать!
Однако непонятно, почему вся рота поставлена на окантовку прогонов.
—    Когда же начнете укладывать верхнее строение?— спрашиваю Макарова,
— Как только Муравьев поставит клетки, сразу возь­мемся за укладку прогонов, поперечин и настила, а пока торопимся с заготовкой прогонов. Теперь у нас появились помощники, — и Макаров указал в сторону, где возле ротной кухни, усевшись в кружок прямо на земле, шесте­ро пожилых мужчин в старых, выцветших фуфайках дружно уплетали из котелков сытную солдатскую кашу.— Они пришли из ближнего села, говорят, что еще подойдет человек десять. Жалуются, что своего инструмента нет, немец все поотбирал. Ну да ничего, старшина уже дал им топоры и пилы. Мы тут решили, что время на прого­нах можно сократить, если кантовать их не на два канта, а на один, верхний, под настил,— закончил ротный.
- Ну что ж, предложение, по-моему, дельное,— со­глашаюсь с ним,— это высвободит еще несколько чело­век. Вторая рота еще не привезла лес?
- Пока нет. А тот, что мы набрали на берегу, уже весь в работе.
--------
Со стороны противника взлетели ракеты, где-то совсем близко глухо ударили минометы и почти одновременно по болоту рассыпались хлесткие разрывы мин.
- Ложись! — запоздало   крикнул  кто-то. Но и без команды все, как подкошенные, прижались к земле. Об­стрел продолжался минут пять. Где-то в районе работ 114-го батальона раздался крик: «Носилки!», а возле 2-й роты упали две мины и зарылись  глубоко в торф, не взорвавшись.
- Ну как шарахнет?— послышался чей-то встревоженный голос.
- Теперь не шарахнет, глубоко ушли! — ответил ему другой сапер, неторопливо поднимаясь с земли.
—   Продолжать работу! — подал команду Макаров. И снова застучали топоры и кувалды.
До утра немцы еще три раза обстреливали наш учас­ток из минометов. На рассвете батальон без потерь вер­нулся в село на отдых, в свои блиндажи и окопы.
Но отдохнуть саперам так и не удалось. Здесь тоже был передний край. Фашисты пристреляли село из ар­тиллерии, и тяжелые снаряды рвались на улицах, ого­родах.
Ночью мы пытались подвезти бревна к болоту на ло­шадях, но эта попытка закончилась потерей трех лошадей и ранением двух солдат. Пришлось подносить бревна на руках. Вот так и прошла под огнем эта первая тревожная ночь. Но как бы ни было трудно, саперы работали с полным напряжением сил и показали бойцовский характер. За эту ночь 1-я и 2-я роты проложили по болоту сто тридцать пять метров бревенчатой дороги.
------
В азарте работы мы не сразу услышали трескотню автоматов и пулеметов со стороны переднего края.
—   Товарищ капитан! — обратился к командиру 1-й роты запыхавшийся от быстрого бега сержант Ильин. — Две красные ракеты взвода инженерной разведки!
Макаров доложил мне:
- На взвод нашей разведки напали немцы, разреши­те прекратить работы и оказать помощь?
- Действуйте быстро и решительно...
- Рота, к бою! — громко скомандовал Макаров.— Второму и третьему взводам занять свои позиции, первому взводу за мной марш!
Саперы приостановили работу и, на ходу проверяя оружие и прилаживая снаряжение, молча занимали мес­та в строю. Первый взвод уходил в бой...
- Товарищ капитан, разрешите мне с вами! — услышал я взволнованный голос санинструктора Вали Росликовой. Высокая, стройная черноокая девушка бесстрашно шла на самые опасные участки.
- До-го-няй! — на ходу ответил ей Макаров.— Да будь осторожней, Валюша!
-------
Вскоре показались, солдаты с носилками. Это возвра­щался первый взвод роты Макарова.
В траншею спрыгнули Макаров и командир взвода инженерной разведки Калистратов.
—   Наша помощь в бою почти не потребовалась. Ка­листратов сам отлично справился! — докладывал Ма­каров.
--------
Указав ротам район сосредоточения, я пошел на пе­редний край к Макарову.
В окопе было тихо. Мне казалось, что после боя и пережитой опасности будет много разговоров, споров, но, видимо, все уже перегорело, и людей сморила уста­лость... Привалившись к стенке окопа, многие дремали, а некоторые, укрывшись с головой шинелью, покуривали.
- Как у вас обстановка? — спросил я Макарова.
- Тихо! Только слышали стоны, наверное, раненые фашисты уползали к своим окопам. На всякий случай взвод Калистратова я оттянул метров на сорок ближе к дороге, в окопы. Как бы немец не вздумал обстрелять прежнее расположение взвода.
Да, подумал я, на войне руководить — значит пред­видеть!
Минут через пятнадцать гитлеровцы действительно открыли огонь из минометов по болоту и окопам, где еще недавно располагался взвод инженерной разведки. Несколько мин разорвалось совсем близко, и осколки с воем пролетели над головами.
- Успели наши выйти? — беспокоился Макаров.
- Предупредите саперов, пусть подготовят оружие, гранаты.
Вскоре налет прекратился, не причинив нам урона. Мы с волнением и тревогой всматривались в предрас­светную темень, ожидая очередного появления против­ника.
--------
Первую роту я застал за обедом на северной окраине села Варваровка. Пристроившись под деревом за полу­разрушенным сараем, на куче прошлогодней соломы, сол­даты не спеша работали ложками. Возле уцелевшей, ко­гда-то белой, а теперь ободранной, в ржавых пятнах ха­ты виднелась ротная кухня, около которой старшина А. П. Сурин наводил порядок.
Завидев меня, Сурин доложил, чем занимается рота и что приготовлено на обед.
—   Может, пообедаете у нас, товарищ майор? Борщ сегодня на славу! Настоящий украинский — с бурачком, чесночком, перчиком! — выпалил он на одном дыхании.
Из хаты вышел командир роты капитан Макаров.
—   От украинского борща я, конечно, не откажусь, но только чуть позже,— ответил я Сурину и повернулся к Макарову: — А сейчас давай карту!
Поставив ротному задачу по оборудованию НП, обя­зал через тридцать минут выехать вместе со мной на безымянную высоту.
—   А теперь, старшина, угощай борщом! Да не забудь моего ординарца Игнашкина накормить!
Вскоре мы с Макаровым на пролетке поехали к вы­соте. Вслед за нами тронулась другая повозка с шанцевым инструментом, взрывчаткой и вешками. Взвод Завалишина, которому была поручена работа, ушел раньше нас минут на пятнадцать.
Дорога была совсем никудышная. Рано наступившая оттепель согнала с земли снег, почва подтаяла, и на до­роге образовались выбоины, глубокие колеи, в которых скопилась жидкая грязь. Пролетку подбрасывало, кида­ло в стороны — того и гляди прикусишь язык. Свернули на целину. Ехать стало спокойней, но тяжелее пришлось лошадям. Их ноги скользили, увязали, на колеса пролет­ки налипал густой тяжелый чернозем.
К высоте мы приехали одновременно со взводом Завалишина. С высоты хорошо просматривалась местность даже невооруженным глазом примерно на три-четыре километра. По цепочке окопов и траншей, по вспышкам ракет, разрывам снарядов и мин и без бинокля четко различались наш передний край и позиции противника.
Разбивка наблюдательного пункта для нас не пред­ставляла сложности. 1-я рота имела в этом опыт. Бойцы работали быстро, сноровисто, со знанием дела, и вскоре строительство НП было закончено.
—   Лейтенант Завалишин! — приказал Макаров. — Пробейте пробный шурф и определите глубину промер­зания грунта!
Пока отрывали шурф, мы с Макаровым спустились с высоты, наметили площадку под стоянку автомашин, пути подъезда к ней с основной дороги, дорожку подъе­ма на высоту и ход сообщения на НП.
Грунт на высоте промерз на глубину около полумет­ра, но на поверхности несколько оттаял. Решили оттаяв­ший грунт выбрать лопатами, а мерзлый рыхлить мелки­ми зарядами взрывчатки. Все земляные работы нужно было выполнить в течение одной ночи.
Решив все организационные вопросы, я выехал во 2-ю роту к Шапиро.
--------
Задняя машина «ЗИС-5», груженная бочками с горю­чим и какими-то ящиками, увязла в грязи, почти по сту­пицу и мелко вздрагивала от работающего на малых обо­ротах двигателя.
- Тяжелый нам попался участок,— жаловался Ма­каров, подходя к нам.— Может быть, доложить в штаб корпуса, что эта дорога не пригодна, и пусть войска пере­ключат на другой маршрут?
- А разве другие маршруты лучше? — возразил Терешин.— Фронтальных дорог с покрытием, здесь нет, а грязь, будь она проклята, везде одинакова. К тому же на этом маршруте стоят два батальона нашей бригады, так что мы обязаны обеспечить, движение всех видов техники, чего бы это нам ни стоило.
-----------
В последние дни июля 127-я стрелковая дивизия ов­ладела крупными населенными пунктами Княжичи и Раздол, а 1 августа на западном берегу Днестра был осво­божден райцентр Жидачов. Вместе с дивизией действовали 3-я рота Муравьева и взвод инженерной разведки Калистратова. Возглавил их капитан Макаров.
--------
Направляясь по центральной улице на западную ок­раину, встретили разведчиков — отделение сержанта Гудошникова.
- Где остальные? Где капитан Макаров? — спрашиваю сержанта.
- На северной окраине города немцы зажигательными бомбами подожгли нефтеперегонный завод,— доло­жил Гудошников.— Капитан Макаров и командир наше­го взвода с двумя отделениями разведчиков вместе с жи­телями тушат пожар. А мне с отделением приказано закончить проверку улиц на мины.— Гудошников улыбнулся.— Помощников у нас хоть отбавляй,— он показал ру­кой на ребятишек, одетых в лохмотья.— Они все знают: где и что фашисты минировали!
- Дядю командир! А мы ще знаемо, дэ нимци мины сховалы! — сказал синеглазый парнишка лет восьми и, смутившись, спрятался за спины товарищей.
- И я знаю, и я! — наперебой закричали остальные.
Дорогие мои мальчишки! Так хотелось обнять их, при­жать к груди! Но сейчас не до этого. Приказываю Гудошникову:
—    Передайте Макарову, что я с первой ротой выдви­гаюсь к боевым порядкам 129-й стрелковой дивизии. Как разделаются с пожаром, пусть догоняют нас вместе со взводом инженерной разведки.
...И снова мы на разминировании маршрутов, на ре­монте и усилении мостов, оборудовании объездов и бродов.
-------
115-й инженерно-саперный батальон встал на обслу­живание маршрута: село Небещаны, перекресток дорог, село Ратновица и далее на юго-запад — за наступавшими войсками. Маршрут проходил по балкам между горами, с которых немецкие снайперы время от времени обстреливали пехоту и, наших саперов.
12 сентября в головную 3-ю роту пришел заместитель командира батальона капитан В. В.  Макаров . Учитывая опасную обстановку, он приказал на месте работ выста­вить боевое охранение и выслать вперед разведку для связи с передовыми подразделениями пехоты. Идя во гла­ве разведгруппы, капитан  Макаров  был внезапно сражен пулей немецкого снайпера.
Саперы 1-й роты тяжело переживали гибель своего бывшего командира, с которым воевали более двух лет. В каких только ситуациях ни приходилось ему бывать за это время — и ни одной царапины! И вот вдруг...
Утром 13 сентября мы похоронили с воинскими почес­тями в сквере города Санок отважного командира, ду­шевного товарища и стойкого коммуниста  Всеволода   Ва­сильевича   Макарова .
Но не умер для потомков капитан Макаров. Реше­нием Дрогобычского горсовета одна из улиц поселка нефтеперерабатывающего завода была названа именем Макарова. Жители поселка, школьники 8-й средней шко­лы, расположенной на улице В. В. Макарова, свято хра­нят память об отважном командире, воине-сапере...

292. Санок, городской парк. Sanok, park miejski. Памятник благодарности Красной армии. Воздвигнут в 1977 г. Снесён в сентябре 2016 г.