РЕДАКЦИЯ "АиФ в Пензе" продолжает проект "Живые памятники эпохи", посвященный 200-летию Пензенской губернии. В этом номере гость нашей рубрики - Юрий Александрович Виноградов, бывший зампред облисполкома.
- Юрий Александрович, расскажите, как прошли ваши детские годы?
- Я родился в 1926 году в Пензе в семье рабочего. Мой отец считался лучшим электросварщиком в городе. Он варил котлы, когда создавалась первая пензенская ТЭЦ. В принципе, его можно назвать рабочим интеллигентом. Он много читал и вообще был интересной личностью.
- Где вас застала война?
- Я отлично запомнил первый день Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года мы всем классом отдыхали в парке имени Белинского. Там были установлены громкоговорители. Диктор радио сказал, что через 15 минут будет важное правительственное сообщение. Все собрались и ждали. И вот объявили, что началась война. Дети и молодежь, которые находились в парке, восприняли это сообщение по-боевому. Были уверены, что очень скоро Советский Союз разобьет врага на его же территории. А старики, прошедшие гражданскую и первую мировую войны, плакали.
В школе я проучился семь классов. Пришел к отцу и сказал: "Больше учиться не буду, возьми меня к себе учеником". Отец тогда трудился на заводе "Красный пахарь". Сейчас это предприятие "Автомедтехника". Не знаю, почему завод назывался "Красный пахарь" - выпускал он вещи, далекие от сельского хозяйства. Душевые установки и устройства для санитарной обработки белья. Через два месяца после начала войны завод переоборудовали, и он стал выпускать минометное вооружение. Всего в Пензе организовали три завода такого профиля. Другие два предприятия развернули на базе "Пензтекстильмаша" и "Пензмаша".
На нашем заводе делали 50-килограммовые фугасные авиабомбы и поворотные устройства для "Катюши". С 16-ти лет подростки находились на казарменном положении, даже ночевали на заводе. В 1943 году произошел такой случай. Падая с ног от усталости, я забрался поспать на верстак. Вдруг часа в два ночи просыпаюсь и вижу, что перед моим станком стоят два человека - штаны в лампасах. Один был директор завода, а кто второй - я не знал. Они пошли в токарный цех, а я тем временем выскочил - и давай вкалывать. Потом они вернулись и похвалили меня за хорошую работу. Тем вторым человеком оказался министр минометного вооружения Петр Иванович Паршин. Представляете, в два часа ночи министр явился проверять, как работает производство!
Вторая встреча с Петром Ивановичем произошла уже после Сталинградской битвы. В то время на нашем заводе проходили практику студенты машиностроительного техникума. А это учебное заведение как раз курировал министр минометной промышленности. Петр Иванович узнал меня, подошел. Завязался разговор, и он посоветовал мне идти учиться в его техникум. Директор завода поначалу не хотел меня отпускать, но Паршин его уговорил. Я окончил два курса машиностроительного техникума и, сдав экзамены на аттестат зрелости, в 1945 году поступил в индустриальный институт. Потом его назвали политехническим. Вуз тоже находился в ведомстве министерства минометной промышленности. Кстати, в Пензе за счет этого министерства был построен роддом № 1.
- Как проходила ваша учеба?
- Когда я учился на пятом курсе, меня зачислили в особую группу. Сейчас об этом мало кто знает. В 1949 году Сталин подписал Указ о создании в Пензе группы, которая должна была трудиться над разработкой нового вооружения. Отобрали 25 ребят из Пензы, Пензенской области и Мордовии. Критерий отбора таков: безупречная биография и талант к математике. Всех ребят долго проверяли соответствующие органы. В Пензе не было условий для нашего обучения, и нашу группу отправили в столицу в Московский завод-институт на улице Баумана. Группа подобралась настолько сильная, что из 25 человек 18 получили дипломы с отличием. В нашем студенческом коллективе я был комсоргом. Мне предлагали по окончании учебы остаться в Москве, но я вернулся в родной город. В Пензе меня назначили заместителем декана факультета. Буквально через три месяца в индустриальном институте был создан электромеханический факультет, где я стал деканом.
- Как вы оказались на партийной работе?
- В 1954 году я стал секретарем парторганизации вуза. В 1959 году меня пригласили на работу в горком в качестве второго секретаря. Уже в 1963 году меня избрали первым секретарем горкома партии. А секретарем обкома в то время был Бутусов Сергей Михайлович. Он много сделал для развития промышленности и науки Пензы и области.
Тут Никита Хрущев начинает партийную реформу. Он делит компартию пополам: на сельскохозяйственную и промышленную. Создаются соответствующие партийные структуры. Вместе с тем ликвидируются горкомы. Зато появляются райкомы. Меня направили в промышленную компартию. Еще ЦК КПСС организовал комитеты партийно-государственного контроля. Эти контрольные органы появились при каждом обкоме и облисполкоме. Власть они имели большую. Комитеты партийно-государственного контроля устраивали проверки предприятий и, если надо, наказывали провинившихся рублем. Я был назначен председателем пензенского комитета партийно-государственного контроля и вместе с тем занимал должности секретаря обкома партии и заместителя председателя облисполкома. Работы хватало.
В 1964 году к власти приходит Брежнев. Он объединяет две компартии в одну. В Пензенском обкоме подобралась очень сильная команда: первый секретарь обкома Лев Ермин, второй секретарь Георг Мясников. Я пришел к Льву Борисовичу и сказал, что больше не хочу работать в контролирующих органах и желаю заняться практической деятельностью в промышленности. В 1965 году мои пожелания были учтены, и я стал заместителем председателя облисполкома. На этом посту я проработал 22 года до ухода на пенсию в 1987 году.
- Какие вопросы вам приходилось решать?
- Занимался промышленностью, капитальным строительством, материальным снабжением, стройматериалами, железнодорожным транспортом, гражданской авиацией. Мы построили Пензенский аэродром и взлетную полосу. Велось большое жилищное строительство. В области сдавалось ежегодно от 500 до 600 тысяч квадратных метров жилья.
Создали сеть центральных районных больниц. В этом была заслуга начальника областного управления здравоохранения Юрия Александровича Лаптева. В Пензе до 60-х годов хороших больниц не было. Мы построили новые корпуса в областной больнице, психиатрической больнице, диагностический центр. Успели построить самый лучший в Поволжье онкологический центр. Строительство вел трест "Жилстрой". В то время начальником треста был Александр Калашников. Старая онкологическая больница располагалась на улице Калинина. Корпуса там были ветхие, в аварийном состоянии. Больные ложились спать и не знали, проснутся ли они живыми - того и гляди крыша рухнет. Всю эту нищету и убожество мы показали министру здравоохранения Трофимову, когда он гостил в Пензе. И нам удалось убедить Минздрав в необходимости создания в нашем городе хорошего онкологического центра.
Жаль, не успели реализовать задумку с детской поликлиникой. Предполагалось, что в период с 1986 по 1991 год в Пензе будет построена детская поликлиника на 850 посещений.
- А приходилось ли вам решать какие-либо экстренные вопросы?
- Это было связано с плотиной. Но сначала о самом объекте. Наша плотина представляет собой грандиозное сооружение. Длина - три километра. В строительстве участвовало 40 субподрядных организаций. Я был заместителем начальника штаба по возведению этого сооружения.
Плотина Сурского водохранилища прошла экспертизу с точки зрения гражданской обороны. Специалисты дали такое заключение: даже если в тело плотины произойдет прямое попадание атомной бомбы, и то плотина разрушится лишь через сорок минут. При этом высота волны, которая обрушится на город, составит 8 метров.
Так вот, когда мы перекрыли русло реки, из Минводхоза пришел приказ. Нам велели не набирать водохранилище полностью и спускать воду в Суру. В столице опасались, что плотина не выдержит. Но мы воспротивились такому решению. Если бы мы сбросили воду из водохранилища, была бы затоплена изрядная часть города. Из Москвы позвонил министр и сказал: "Пусть ваш зампред не чудит и открывает шандоры". Я отказался и ответил, что беру всю ответственность на себя. Вместе с начальником управления мелиорации и водного хозяйства Владимиром Волохом мы двое суток провели на плотине, то есть первые два дня с момента пуска. Следили, как поведет себя плотина при максимальном подъеме воды.
Интересное дело связано с камешкирской нефтью. О том, что на территории Пензенской области есть нефть, я узнал случайно, когда ехал в поезде с заместителем министра нефтяной промышленности. Я ему рассказывал, что у нас плохо с битумом и потому буксует строительство дорог. Он говорит: "Да ведь в вашей области есть нефть!" Я ознакомился с данными - и точно: в Камешкирском районе пробурены скважины, из которых можно взять нефть. Правда, она не имеет промышленного значения - ее мало.
И мы начали добычу нефти, из которой получали битум. В техническом плане нам помогали соседи - Самара.
Позже я встретился с министром геологии Львом Равниным. Это один из открывателей большой тюменской нефти. Он мне рассказал, что в Пензенской области идет одна и та же нефтяная линза, что и в Сызрани, и в Самаре. Но у нас она пробурена на глубину 900 - 1000 метров, а надо идти вглубь до 4 - 5 километров - тогда и пойдет большая нефть. Реально это возможно - именно на такой глубине добывают нефть в Тюменской и Самарской областях. Министр даже загорелся этой идеей и пообещал, что включит разработку и добычу пензенской нефти в план развития страны на 1986 - 1991 годы. В госплане это действительно записали, а дела не пошли. Началась перестройка.
В 1987 году я ушел на пенсию. Отдохнул месяц, а после меня пригласил к себе Лаптев. Двенадцать лет я проработал на посту заместителя начальника управления здравоохранения. Ушел на покой в 1999 году в возрасте 72 лет.
P S. Публикация подготовлена при содействии Института региональной политики.
Беседовал Леонид ТЕМНОВ
