Генерал из Мордовии - участник Великой войны
7 Май 2014 08:53

В Великой войне 1914-18 гг. принимали участие жители всех губерний и представители всех сословий Российской империи: от крестьян до дворян. Одним из них был Бронислав Львович Бутлер, сын помещика Спасского уезда Тамбовской губернии. В 1929 г. часть Спасского уезда, где находилось поместье Бутлеров, вошла в состав Торбеевского района Мордовии. О генерале Брониславе Бутлере и его заслугах перед Отечеством рассказывает краевед из Зубовой Поляны Сергей ОЛЕНИН.

Имение «Александрия»

- Отец Бронислава Львовича, Лев Фёдорович Бутлер, происходил из польско-немецких  дворян, - рассказывает Сергей Оленин. - Среди последующих поколений обрусевшего рода Бутлеров  были  поэты, военные, учёные. В молодости Лев Бутлер служил в Тамбове, а после женитьбы на Марии Жилинской, тоже полячки по происхождению, стал жить в Спасском уезде. У супругов было поместье в Липягах (ныне в Спасском районе Пензенской области), а позже появились, как засвидетельствовало   «Историко-статистическое описание Тамбовской епархии» (1911 г.), другие имения недалеко от станции Торбеевка (теперь - райцентр Торбеево): «Александрия, 13 дворов, душ мужского пола - 42, женского - 40… При деревне Бобровке хутор Бутлер - 150 десятин (га) земли. При Александрии экономия Бутлер – 500 десятин (га) земли». На этих 650 десятинах выращивались овёс, пшеница... В экономии был и винокуренный заводик. В относительно состоятельной семье выросло пятеро детей. Трое из них были мальчиками: Бронислав (1886 г. р.), Лев (1876 г. р.) и Евгений (1878 г.р.)

Позже поместье около Торбеевки использовалось семьёй Бутлеров как дача: сюда, на место своих детских игр, генерал Бронислав с инженером Львом (ставшим известным железнодорожным строителем, который прокладывал Транссибирскую магистраль в районе Байкала) приезжали отдыхать к брату Евгению, управляющему и владельцу Александрии. В семейных преданиях родовое гнездо осталось таким: «Дача была расположена в центре имения. В доме было 12 жилых комнат, не считая комнат для прислуги, кладовок, кухни, прачечной, ванной и других. Дом был опоясан балконами и террасами. Он был деревянный, отштукатурен внутри. Снаружи был обшит крашеным тёсом, крыша железная. В доме также были водопровод, канализация, электричество и телефонная линия, чтобы общаться с уездом, железнодорожной станцией и конторой имения. Вокруг дома были разбиты цветники и фруктовый сад, недалеко была дубовая роща. При усадьбе были три пруда, винокуренный завод и все необходимые постройки для хозяйственной деятельности. Земля была хорошая - чернозём».

Сейчас на месте Александрии ничего не осталось: только кусок кирпичной  стены от бывшего спиртзавода на поляне, окружённой огромными деревьями, что стоят на берегах прудов…

Андрей Белый

В гимназическую пору компанию братьям Бутлер в Александрии составлял уже тогда поэтически хандривший Борис Бугаев (позже взявший псевдоним Андрей Белый). Он пишет: «…в 1894 г. мы проводим в имении у М.Я. Бутлер (сестры друга отца) полтора месяца... Женя Бутлер пренебрежительно использует меня в качестве помощника по фотографической части; переживаю себя изгнанником общества: наезжающая молодёжь, моя мать, мальчики Бутлерá, превышающие меня возрастом лишь на 2 и 4 года, водятся тесной компанией, в которой возрасты смешаны (от 15 до 50 лет), а я, 13-летний, изгнан, как маленький; и должен водиться… в обществе грачей и галок, обильно населяющих унылый сад унылой Александрии... Следующее лето проводили мы с матерью в Кисловодске, а доканчивали снова у Бутлеров...» (А. Белый, «На рубеже двух столетий»).

Осада Порт-Артура

- Учиться сына Бронислава Лев и Мария Бутлер отправили в привилегированный 2-й Московский кадетский корпус, - продолжает Сергей Дмитриевич. - Он решил стать военным инженером и после «кадетки» поступил в Николаевское инженерное училище в Петербурге, которое закончил в 1886 г. Все звания пришлось получать без протекций и с самого начала. Первое, унтер-офицера, было присвоено Брониславу в том же 1886 г.

Как говорит краевед, в 1892 г. уже поручиком Бутлер поступил в Николаевскую инженерную Академию (учился на «отлично»), которую закончил в 1895 г. штабс-капитаном и с дипломом военного инженера. Строил военные сооружения в Хабаровске и Владивостоке. Там он оказался под командованием одного из известных российских военных инженеров, генерал-лейтенанта Карла Егоровича Геммельмана, начальника инженеров Приамурского военного округа. Одна из его дочерей, Надежда, стала женой Бронислава.

В 1902 г. Бронислав Львович направляется инженером в Порт-Артур и с началом Русско-японской войны участвует в его обороне. В 1904 г., после второй бомбардировки крепости, Надежда с трёхлетним первенцем Даниилом уезжает на родину, в Спасский уезд, увозя с собой в чемодане, как сувенир, осколок снаряда, разбивший окно их дома. После 11-месячной осады (которая для всех участников обороны Порт-Артура была засчитана как 11-летняя военная служба), Бронислав Львович морским путём тоже вернулся в Россию.

Борьба с подлодками

После длительного отпуска Бронислав Бутлер снова направлен на Дальний Восток, служит во Владивостоке. С 1907 г. - полковник. А с 1911 г. он уже главный инженер-строитель фортификационных сооружений в Севастополе. Перед отправкой туда его принимает Николай II, который ставит задачу: построить в Севастопольском порту сухой док. Задание выполнено блестяще: док построен в рекордные сроки. Бутлер получил репутацию одного из лучших специалистов по военно-морским сооружениям. А док в Панайотовой балке десятилетия служил Черноморскому флоту.

- В 1913 г. Бутлеру присвоено звание генерал-майора, и его переводят в Петроград, - рассказывает Сергей Дмитриевич. - С началом Великой войны он занимается укреплением Петроградского порта. Потом руководит инженерными работами по защите от немецких подводных лодок Архангельско-Мурманского побережья. Немцы впервые с успехом начали использовать субмарины ещё в начале 1910-х гг., их подводники активно воевали в Средиземном и Северном морях, потопив тысячи торговых и десятки боевых кораблей Антанты. Россия защищала свои берега. Генерал Бутлер, как всегда, выполнил порученную ему задачу: немецкие подлодки не рискнули охотиться у Мурманска.

На советской службе

- Трудно сказать, чем руководствовался генерал Бутлер, идя в 1919 г. на службу к большевикам, - говорит Сергей Дмитриевич. - Тогда многие бывшие царские офицеры остались без всяких средств к существованию. Новая власть была вынуждена привлечь их к службе в армии: без «военспецов» ее строить было невозможно, как и победить в Гражданской войне. В Красной Армии оказалось около 100 тысяч бывших царских офицеров. Но относились к ним с подозрением. Бронислав Львович, имевший польско-немецкие корни, католик, всё же считал себя русским - так он сам написал в анкете в личном деле, копию которого я держал в своих руках! Русским по мироощущению, по делу всей своей жизни… Бутлер был назначен военспецом - помощником начальника инженеров Севастопольской крепости, затем всей Береговой обороны Чёрного моря. Служил честно, как привык, со временем комиссарскую опеку над ним сняли, и с 1925 г. до кончины в 1930 г. он уже полновластный начальник инженеров Береговой обороны Чёрного моря. Военный инженер Геммельман укреплял Севастопольское побережье во второй половине 19 века, а его зять продолжил делать это через 50 лет!

Следы супруги генерала, Надежды Карловны, теряются на Северном Кавказе, где она оказалась после эвакуации гражданского населения из Крыма в 1941 году.

- На судьбу двух детей Бронислава Львовича и Надежды Карловны повлияли все события российской и мировой истории первой половины 20 века, - резюмирует Сергей Оленин. - Один из них, Даниил, в годы Гражданской войны - матрос на военном корабле «Адмирал Нахимов», воевал в Крыму в Добровольческой армии, фактически против отца. После эмиграции и долгой жизни во Франции он упокоился на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Его - ныне здравствующий - сын стал профессором Парижского университета, а могилу навещают живущие в Европе потомки: праправнуки русских генералов, строивших Сахалинские и Севастопольские оборонительные сооружения в 19 и в начале 20 века. Дети праправнуков тоже говорят по-русски. Все нередко бывают в России. Но это уже другая история.

Награды

В советские годы наград Бронислав Бутлер, видимо, не получал, а за годы службы в Российской императорской армии был награждён: орденами Св. Станислава 3-й ст. (1897), Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1905), Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1905), серебряной медалью в память об участии в войне 1904-1905 гг. (1906), орденом Св. Анны 2-й ст. (1911), памятными медалями в ознаменование 100-летия Отечественной войны 1812 года (1912), 300-летия царствования дома Романовых (1913), 200-летия Гангутского сражения (1915), памятным знаком «Защитник крепости Порт-Артур» (1914), орденом Св. Владимира 3-й ст. (1914), орденом Св. Станислава 1-й ст. (1915), орденом Св. Анны 1-й ст. (1916).

Александр ЕФРЕМОВ

Бутлер Бронислав Леонович
5.10.1866 - 1930
Биография:
Генерал-майор, военно-морской инженер-строитель. Род. 5.10.1866 в семье Л.-К. Бутлера, обрусев. дворянина немец.-польск. проис-хожден., помещика Спас. у. Тамб. губ. (поместье "Александрия" недалеко от ж/д. ст. Торбеевка), сконч. 2.9.1930 в Севастополе. Обучал. во 2-м Москов. кадет. корпусе, Николаев. инжен. училище в С.-Петербурге (с 1885), унтер-офиц. (1886), подпоруч. в 7, 5-м саперн. батальонах (1888), поручик (1891). После оконч. Николаев. инжен. Академ. (1892-95) – штабс-капитан, воен. инженер. Воен. инжен. во Владивост., Хабаровс. (с 1895), капитан (1897), инжен. в Порт-Артуре (с 1902), участник его обороны, инспектор во Владивост. (с 1906), старш. инжен.-строит., полковник (с 1907), главн. инжен.-строит. Севастоп. порта (с 1911) (строил Сухой аварийный док в Северн. бухте), генерал-майор (1913), руковод. работ 7-й строит. партии Одесск. воен. округа (1916), инжен.-строит. Петроград. пор-та, руков. инжен. работ вдоль Арханг.-Мурман. побереж. по защи-те от немец. подвод. лодок (1917). Приняв Совет власть, в 1922-25 был военспецом-помощником нач-ка инж-ров Севастоп. крепости, затем Береговой обороны Черного моря (1925-28), начальн. инж-ров Береговой обороны Черного моря (1929-30).

Награды:
Свят. Станисл. 3-й степ. (1897)
Свят. Станисл. 2-й степ. с мечами (1905)
Свят. Владим. 4-й степ. с мечами и бантом (1905)
серебр. медаль в память об участ. в войне 1904-05 (1906)
орден Свят. Анны 2-й степ. (1911)
памят. медали в ознамен. 100-летия Отеч. войны 1812 (1912)
300-летия царствован. дома Романовых (1913)
200-летия Гангут. сражен. (1915)
памятный знак «Защитник крепости Порт-Артур» (1914)
орден Свят. Владим. 3-й степ. (1914)
орден Свят. Ста-нисл. 1-й степ. (1915)
орден Свят. Анны 1-й степ. (1916)

В 1925 году управление начальника инженеров крепости было реорганизовано в управление инженеров Береговой обороны Чёрного моря (БОЧМ), которое возглавил полковник В.Д. Фридель5. Перед новым подразделением, как и всеми инженерами Морских сил Чёрного моря (МСЧМ), на вторую половину 1920-х (годы первой пятилетки) была поставлена задача активизировать работы по укреплению БОЧМ, учитывая комплексный подход в строительстве объектов береговой обороны (от их закладки до сдачи в эксплуатацию войскам). В этих условиях особо ценным был опыт военных специалистов, принимавших ранее участие в укреплении боеспособности морских крепостей на восточных и северных рубежах России. С этой целью ещё в 1922 году на должность помощника начальника инженеров Севастопольской крепости был назначен бывший генерал-майор Б.Л. Бутлер6. Командование ЧФ ценило его знания, а молодые офицеры признавали в нём опытного специалиста по возведению приморских крепостей, называя его между собой «ходячей энциклопедией строительства». 25 декабря 1929 года Бутлера назначили начальником инженеров крепости и Крымского района. Помимо того он наряду с другими военспецами старой школы входил в технический совет инженерного управления БОЧМ, учреждённый для коллективного рассмотрения проектов, смет и принципиальных затруднительных вопросов. Один из участников этого рабочего органа, И.М. Цалькович, начальник управления берегового строительства МС ЧФ, вспоминал: «В области проектирования, выбора мест для строительства сооружений и комплексов, а также их привязки к местности, по сметно-финансовым и планово-экономическим вопросам я очень многому научился у моего помощника военного инженера с огромным опытом Бутлера Бронислава Львовича…»7.

Генерал Бутлер зарекомендовал себя не только умелым наставником, но и энергичным организатором. Такое сочетание качеств сказывалось повседневно. Он доподлинно знал обо всех «узких местах» ответственного задания. К примеру, на 30-й береговой батарее нередко возникали заторы, как и на всех «новостроях» или «достроях», в том числе и на 35-й. Глаз да глаз нужен был на не менее важных объектах — будущих зенитных батареях, командных пунктах дивизионов.

Конечно, самому начальнику было бы не справиться, если бы не надёжная его опора — другие специалисты старой школы, бывшие подполковники царской армии Б.К. Соколов и Г.Б. Аммосов. Свои обязанности они исполняли добросовестно, на высоком профессиональном уровне, в отпуска не ходили, старались не болеть.

В 1929 году главной задачей было завершение строительства уже упомянутой башенной батареи № 35, постройку которой прервали ещё в 1917-м. В 1928 году проектная группа инженеров БОЧМ, которую возглавил Б.К. Соколов, выполнила при участии начальника инженеров БОЧМ Б.Л. Бутлера проект её достройки с учётом развития артиллерии и других технических средств. Соколов же произвёл расчёт фортификационных конструкций и усиления мощности их сопротивления, что сделало «тело» батареи особо прочным8. Его знания и опыт оказались особенно ценными при возобновлении в 1932-м строительства батареи № 30. Он предложил своеобразную систему бетонирования военного сооружения. Характеризуя работу подчинённого, И.М. Цалькович отмечал: «Соколов над каждым чертежом работал кропотливо, долго, тщательно, но сроки готовности технической документации выполнял всегда, а то и перевыполнял»9.

Сейчас для одних считается модным составление своей родословной, а для других это неотъемлемая часть жизни. Многие люди хотят знать всё о своих предках. К Сергею  Дмитриевичу с просьбой обратился некто Шарль Бутлер, молодой человек, родившийся в Париже, а в настоящее время проживающий в Германии, экономист фирмы, выпускающей металлопрокат. Он показал фотографию своего деда, Бронислава Бутлера, и попросил помочь ему найти сведения о нём и обещал предоставить фотографии  и документы, имеющиеся в домашнем архиве семьи Бутлер.    По просьбе краеведа мы встретились с бывшими жителями деревни Александрия,  а Сергей Дмитриевич послал запрос  в Государственный архив Тамбовской области. И вот что нам стало известно.  Бутлеры появились в Спасском уезде в конце XIX века. Это был старинный немецко-польский дворянский род.  В роду Бутлеров были поэты, писатели, генералы. В Спасском уезде жил Леонъ Казиміръ Фёдоровъ Бутлеръ (род. в 1838 г.). Там  он оказался, женившись на дочери местного помещика И. Жилинского — Марии Ивановне. У Жилинских было поместье в Липягах  и хутор недалеко от деревень Торбеевка и Жуково. Этому хутору, следуя поэтической традиции, хозяева дали название «имение Александрия». Оно было довольно большим.
              В семье Льва Фёдоровича Бутлера родилось пятеро детей : Бронислав, Лев, Евгений, Аделаида и Александра.                                                                                                                           Для детей Льва и Марии, покинувших  родную деревню ради жизни в больших городах (совсем как в наши дни), Александрийский дом станет дачей, куда они будут сначала приезжать на каникулы из своих тамбовских и московских гимназий, а потом в отпуск уже со своими детьми.    Лев Фёдорович и Мария Ивановна постарались позаботиться о своих детях и дали им хорошее образование. Все они окончили гимназии - в Москве (мальчики) и в Тамбове (девочки). Потом Евгений стал помещиком-землевладельцем, а его братья пошли по инженерной линии : Бронислав стал военным инженером, Лев стал строить железные дороги .
                Благодаря его внуку Шарлю мы впервые и узнали об уроженцах Спасского уезда Бутлерах. Именно Шарль составил подробное генеалогическое древо рода Бутлеров, проживавших и проживающих во многих странах Европы.      Их внуки, ныне живущие в разных странах объединённой Европы, уже не чувствуют себя русскими, но бережно хранят в памяти и передают своим детям рассказы обо всём пережитом их прадедами в России.                                 
Раньше я думала, что я обычный человек, который живёт со своей семьёй в небольшом  селе, где ничего героического никогда не случится. Теперь я знаю, что это не так. Всмотритесь  повнимательней  в лица ваших бабушек и дедушек, разузнайте поподробнее о днях их жизни,  многое вас удивит.

ЛИПЯГИ (Трое Липяги, Дмитриевское) Спасского района Пензенской области
Русское село Кошелевского сельсовета, в 5 км от него. На 1.1.2004 – 118 хозяйств, 264 жителя. Основано помещиком Кадышевым в 1677 году на вершине у Трех Липягов, у истоков речки Вязовки, при Сосновом болоте. В начале XVIII века именовалось селом Трое Липяги. Адаптировано как форма множественного числа без указания количества. Липяг – возвышенность с лесом. Второе название – по Троицкой церкви с приделом во имя святого Дмитрия Мироточивого. Село входило в состав Спасского уезда Тамбовской губернии. Население – обрусевшая мордва, забывшая родной язык уже в 19 веке, старообрядцы (беглопоповцы и поморцы). В апреле-мае 1917 года крестьяне разобрали имущество помещика Жилинского и потребовали у управляющего расписку о передаче помещичьей земли в собственность сельскому земельному обществу. В марте 1918 года власть в селе взял Совет крестьянских депутатов. Численность населения: в 1862 – 814, 1926 – 1733, 1939 – 844, 1959 – 624, 1979 – 528, 1989 – 349, 1996 – 359 жителей.
[Полубояров М.С. - http://suslony.ru, 2007.]