На общем фото (второе сверху) в центре справа от Владыки Епископа Митрофана II (Симашкевича) сидит генерал Владимир Николаевич Воейков, комендант Зимнего дворца, последний помещик села Каменки Нижнеломовского уезда, ныне город Каменка Пензенской области.

В.Н.Воейков с выпускницами школы рукоделия в с.Каменка. Фото из фондов Каменского краеведческого музея.
Жизненный крест генерала  Воейкова
В последнее время мы все чаще подводим итоги 20 столетия. Для нашей страны он стал эпохой великих социальных потрясений, разделившей русский народ на «красных» и «белых», на «строителей светлого будущего» и «врагов народа». В результате громадная трещина проползла по людским судьбам. В истории победившего класса не нашлось места для «изгоев» старого режима. Образ царской России в течение многих лет виделся нам только сквозь мутные фильтры «Кратких курсов». Цари и царские сатрапы в советских исторических трудах, учебниках, фильмах только и  делали, что злобно душили все передовое, сами купаясь в роскоши, неге и разврате. Имена многих выделяющихся людей России, связанных с ее государственным развитием, оказались либо втоптанными в грязь, либо преданы забвению. Этой незавидной участи не избежал и представитель известной дворянской фамилии, крупный пензенский помещик, генерал Свиты Его Величества, граф Владимир Николаевич Воейков. Февральский вихрь 1917 года разом перечеркнул стремительную карьеру преуспевающего генерала, опрокинул как карточный домик все его начинания. Новые власти не простили Воейкову ни дружбы с царем, ни должности коменданта Зимнего дворца, ни близкого знакомства с Распутиным. Жизнь бросила графа на «задворки истории». Советская историческая наука напрочь «забыла» имя Воейкова уже в 20-е годы. Ни в одном энциклопедическом издании о нем не было опубликовано ни строчки. Лишь в памяти старожилов г. Каменки, где Владимир Николаевич владел железнодорожной станцией и рядом промышленных предприятий «запечатлелся образ «статного генерала, настоящего хозяина», Советская власть, как известно, в хозяевах не очень-то нуждалась, и с легкой руки пензенского журналиста Г.И. Крылова Воейков стал «хитрым и жадным эксплуататором, бессовестно одурачившим собственный народ» (2). Подобная оценка была с энтузиазмом подхвачена местными краеведами, и «вынутое» из реки забвения имя Воейкова стало олицетворением махрового монархизма, помещичьей скупости, лукавства, двуличия и прочих отрицательных качеств. В 80-е годы такие критерии устраивали многих, в том числе и простого обывателя, принимавшего все за чистую монету. Между тем «реабилитация» Воейкова была неизбежна, так как слишком уж много грязи вылили на его голову, слишком надуманными и предвзятыми   оказались его оценки и характеристики. Первые ласточки полетели в середине 90-х годов. Именно тогда в столичном издательстве «Терра» выходит автобиографическая книга Воейкова «С царем и без царя», в которой автор, словно бы предчувствуя хулу потомков, делает отчаянные попытки отстоять свое доброе имя. Книга генерала, переизданная, кстати, с хельсинского оригинала 1936 года, пробила брешь в стене стереотипов и идеологических штампов. Краеведы дружно взялись за ликвидацию «белых пятен в биографии Воейкова, и постепенно белые пороки превратились в достоинства; «хитрость и жадность» были заменены «сметливым изобразительным умом», «одурачивание собственного народа» переросло в     « предприимчивость» /2/ и т.д. Новой России стали нужны новые герои, личность генерала оказалась подходящей для современных буржуа, сделавших из Воейкова « образчик собственности», вот так у нас всегда -  из крайности в крайность. Между тем история не простит нам подобных шараханий, фигура опального генерала, колоритная и противоречивая, требует объективного и беспристрастного подхода, построенного не на эмоциях, а на фактах. Их-то и не хватает современным исследователям, а данное обстоятельство, как известно, порождает всевозможные домыслы, кривотолки и легенды. В.И. Воейкову приписывает постройку железнодорожной магистрали через Каменку, прокладку путей в село Куваку, дружбу с Распутиным и много всего прочего, не имеющего места в действительности. Каким же он был, граф Владимир Николаевич Воейков? Какой след оставил в истории России и пензенского края?   С этими вопросами нам и предстоит разобраться. В книге А.Б. Лакиера «Русская геральдика», увидевшей свет в середине 19 века, имеются данные о происхождении дворянского рода Воейковых: « к великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому выехал в 1383 году Воейко Войтегович, сын первого вельможи Сербского государства, обладателя города Терновцы, державца Прусской земли. Словарь Брокгауза и Эфрона также не обходит вниманием Воейковых. В статье, посвященной этому дворянскому роду, говорится о заслугах фамилии перед Россией: Воейковы в 16 и 17 веках были воеводами, думными дворянами, послами, стряпчими, стольниками. Из них более известны: Иван Васильевич, строитель Верхотурья /1598/. Андрей Матвеевич- победитель царя Кучума, думный дворянин, убитый в 1607 году по приказанию самозванца Петрушки; Сергей Матвеевич, в иночестве Серапион, храбрый защитник Троице- Сергиевой лавры в 1609 -1610-г.г. Многочисленный род дворян Воейковых владел   имениями в целом ряде губерний: Владимирской, Вологодской, Калужской, Курской, Московской, Орловской, Рязанской, Тамбовской, Тверской, Тульской и Смоленской /6/. После   отмены крепостного права в России Воейковы продолжали оставаться крупными   латифундистами. К прежним владениям прибавились еще и угодья в Пензенской губернии. Из Пензенских Воейковых наибольшую известность получили Николай Васильевич и Владимир Николаевич / отец и сын/, Николай Васильевич Воейков  /отец/-   генерал- адъютант императора Александра Второго, сопровождавший его с 1866 года вплоть до самой смерти, был единственным из лиц свиты, оставшимся и при Александре Третьем. Супруга Николая Васильевича - Варвара Владимировна, происходила из старинного дворянского рода Долгоруковых, богатых помещиков, владевших в Пензенском крае десятками тысяч десятин земли. Н.В. Воейков, имевший поместья при с. Абалдуевке, д. Алексеевке, Красном Стане, п. Малом Хуторе Чембарского уезда, женившись на В.В. Долгоруковой, владевшей землями   в с. Каменке, Куваке, Студенце Нижнеломовского же уезда, в одночасье сделался крупным помещиком. В справочной книге Пензенской губернии на 1901 год в списке выдающихся /по размеру площади/ сельскохозяйственных экономий Нижеломовского уезда воейковское имение стоит на первом месте, насчитывая   14,418 десятин земли /7/. Хозяйственная деятельность Н.В. Воейкова очень мало освещена в губернской периодической печати и справочной литературе тех лет. Хотя, как свидетельствуют факты, хозяином он был неплохим. Взять, к примеру, широко известную историю с железной дорогой. В начале 70-х годов прошлого века   в Пензенской губернии   началась постройка Моршанско - Сызранской   железной дороги. Событие, согласитесь, многообещающее. Но, по проекту, Каменские владения Н.В. Воейкова стальной путь должен был обойти стороной. Дело в том, что в это время важнейшим торговым и товаро-складочным местом в пензенской губернии являлось село Головинщино Нижнеломовского уезда, расположенное в 12 км от Каменских владений Воейковых, общество Моршанско-Сызранской железной дороги намерено было провести дорогу именно через это село. Увы, планам не суждено было сбыться. Вот как описывает произошедшее очевидец тех событий священник Соколов; «Приезжали в Головинщино путейцы- инженеры, выбрали землю для проведения линии дороги, выбрал и место для постройки вокзала... Головинщино   радовалось: проведение железной дороги сулило несметное богатство, о котором могли только мечтать здешние торговцы- Но... богатый владелец села Каменки Воейков отвел железную дорогу к себе. Он подарил землю под линию и под вокзал, и станция «Воейково» / ныне Белинская - В.Г./, назначенная в честь Воейкова, была построена в Каменке /8/. Благодаря стараниям Воейкова, его связям при царском дворе, 12 октября 1874 года через село Каменку прошел первый поезд. Это событие имело чрезвычайно важное значение для данного населенного пункта, сделав его к началу 20 века крупным торговым   селом Пензенской   губернии. Н.В. Воейков достоин уважения потомков не только потому, что стал «крестным отцом» железной дороги через   Каменку, а еще и по своим   личным качествам, когда в 1870 году разразился сильнейший неурожай, и среди жителей    с. Каменки должен был вот-вот начаться голод, Николай Васильевич   распорядился выделить пострадавшим крестьянам 200 четвертей хлеба до нового урожая и 300 пудов ржаной муки бесплатно /9/. В результате, как видно из метрических книг Дмитриевской церкви с. Каменки за 1869-1871 г.г.,   голод удалось предотвратить /10/. Семейная жизнь Н.В. Воейкова складывалась благополучно. От брака с В.В. Долгоруковой   он имел дочь и трех сыновей, младшему из которых была уготована головокружительная   карьера при царском дворе и столь же стремительное падение и забвение. Владимир Николаевич Воейков родился 2 августа 1868 года. Детство мальчика прошло в Санкт-Перербурге. В четырнадцатилетнем возрасте он пошел по отцовским стопам, поступив в Пажеский корпус. Судьба явно благоволила молодому Воейкову: в 1886 году он становится камер-пажом, что сулило блестящие перспективы при императорском  дворе. Эффективный, подтянутый, весьма образованный офицер начал быстро продвигаться по службе, чему в немалой степени способствовали связи деда по материнской линии Владимира Андреевича Долгорукова /1810-1891г.г./. Потомственный военный, участник польской кампании, прослуживший на должности московского генерал- губернатора более 25 лет вплоть до самой смерти и снискавший огромную популярность среди населения. В.А. Долгоруков всячески потворствовал внуку в его начинаниях на служебном поприще. Владимир Николаевич Воейков любил Пензенский край. При любом удобном случае он стремился покинуть суетный Петербург с тем, чтобы уединиться в деревенской глуши родового имения матери. Приезд молодого офицера был всегда событием для жителей села Каменки. Метрические книги местной церкви во имя Дмитрия Солунского   зафиксировали визит Воейкова   летом 1886 года: 9 августа Владимир   Николаевич стал восприемником у сына священника П.П. Терновского. Небезынтересен тот факт, что крестник Воейкова - Владимир Петрович Терновский стал впоследствии известным в Пензе   врачем - офтальмологом. В.Н. Воейков выбрал стезю кавалергарда. В июле 1900 года он   назначается командиром эскадрона   того же полка, где служил его брат. В этой должности он пробыл до августа 1905 года /12/. С началом русско - японской войны тринадцатилетний ротмистр отправляется в Манчжурию, на театр боевых действий. Здесь, в составе Красного Креста, В.Н. Воейков занимается эвакуацией больных и раненых «Почему он выбрал Красный Крест? Видимо, для гвардейца привилегированного полка это был единственный способ попасть на фронт. К тому же сам Красный Крест создавался усилиями его покойного деда, так что влиться в эту организацию «по старой памяти» Воейкову не составляло большого труда. Энергия и незаурядные организаторские способности кавалергарда были замечены и по достоинству оценены императором Николаем. В сентябре 1906 года полковник Воейков высочайшим указом назначается флигель-адъютантом, а в августе 1907 командиром лейб-гвардии Гусарского Его величества полка, генерал - майором Свиты. Последний государь любил и лелеял гвардейцев. Владимир Николаевич, бывший постоянно на виду   императорской семьи становится фаворитом Николая. Именно поэтому  на генерала Свиты падает выбор крестного отца наследника престола царевича Алексея. Впрочем, некоторые историки -краеведы склонны   видеть причины возвышения Воейкова в том, что он «считался креатурой императрицы Александры Федоровны», а с царем «сблизился на почве спиритических сеансов» /13/. Не оспаривая подобных выкладок, автор данной работы считает одной из важных причин   «всемилостивейшего приближения» Воейкова женитьбу на дочери министра императорского Дворца Нине Владимировны Фредерике. Между тем, это не был брак по расчету, как полагают некоторые исследователи. Уже спустя многие годы, В.Н. Воейков, влача   существование эмигранта, приложил колоссальные усилия для того, чтобы вызволить жену из большевистского концлагеря. Так на российском государственном небосклоне всходит звезда Владимира Воейкова, сыгравшего выдающуюся роль в истории России и тесно связанного с Пензенским краем. В начале 20 века российское дворянство, как землевладельческое сословие, постепенно сходило с авансцены. Земля, на протяжении   нескольких столетий составлявшая основу его благосостояния, после реформы 1861 года стала превращаться в обузу. Помещики, не приспособившиеся к новым, капиталистическим условиям, стремились всячески избавиться от своих угодий, переставших приносить доход, Земли закладывались, продавались, дарились.   Дворяне бросали свои имения, оседая в городах. Эпоха «вишневых садов» клонилась к закату.  В.Н. Воейков, являясь крупным помещиком, не стал «плыть по течению», подобно большинству собратьев по сословию, Каменское имение генерала, перешедшее ему по наследству, к 1913 году стало одним из лучших в Пензенской губернии. Воейков имел 14,582 десятин земли, из них 8,349 десятин образовательных земель, а все остальное – луга и леса. Земли его располагались в Адикаевской, Каменской, Кевдо- Мельситовской, Студенецкой, Больше -Верховской   волостях   Нижнеломовского   уезда- в 24 населенных пунктах. В 1905-07 годах хозяйство Воейкова пострадало мало, если не считать порубок леса /14/. Не считаясь со временем   и средствами, предприимчивый генерал    развивает кипучую деятельность. За короткий срок в с. Каменке были возведены крупные общественные здания - банк и почта, две мельницы, кирпичный завод, складские помещения при станции Воейково и т.д. Началось внедрение посевов   сахарной свеклы, на перспективу планировалось создание сахарного завода. Преуспел генерал и в животноводстве ~ излюбленном «коньке» помещичьих имений.   «Вестник Пензенского земства» за 1912 год   сообщает, что в «Каменской экономии Воейковых   имеется мериносовое стадо   овец рамбулье в 5 тысяч голов». Кроме того, содержался конный завод - лошади поставлялись в кавалерию. Часть земли обрабатывалась наёмными рабочими с использованием самых передовых методов агротехники и сельхозмашин. Выращивались не только рожь, овес, но и озимая пшеница.   Применялась трехпольная система севооборота с травосеянием и введением корнеплодов. Довольно разумно использовался и женский труд. В Каменке имелись специальные мастерские, в которых женщины занимались художественным рукоделием.   Было организовано обучение девочек этому ремеслу. Предметом особой гордости В.Н. Воейкова была Кувака, сказать точнее - родник под названием Гремучий Ключ, находившийся в этом небольшом селе Нижнеломовского   уезда. Вода в источнике исстари считалась целебной, предприимчивый генерал знал об этом, и ему пришло в голову построить в Куваке углекислотный завод, разрекламировать воду и наладить ее массовой сбыт. Задуманное удалось блестяще. О «Куваке», так стала называться вода из источника Гремучий Ключ, узнала вся страна. Личные связи, изобретательный ум  помогли Воейкову сделать воду знаменитой. Её он отправлял повсюду, даже за границу, прибегая при этом к хитрым рекламным трюкам. Направлялись, скажем, в Париж приказчики Воейкова, щедро   снабжённые деньгами, шли в лучший ресторан обедать и в придачу к заморским   яствам заказывали по стаканчику   «Куваки». Вот тут начиналось самое интересное: пища официантов вытягивались от недоумения, хозяин   ресторана, боясь скандала, обзванивал всех и вся.   Объяснилось всё просто; о «Куваке» в Париже пока еще не знали, но она уже была в городе, несколько вагонов, загруженных водой, ждали своего часа на запасных путях. Через некоторое время «Кувака» расходится по фешенебельным ресторанам и даже не столько из - за своих целебных качеств, а просто из - за нежелания   владельцев питейных заведений «быть хуже других». Что поделаешь - капитализм... Окрыленный успехами, Воейков   намеревался в будущем открыть в Каменке курорт общероссийского, значения. И эти мечты нельзя назвать беспочвенными: генерал становится все более заметной фигурой в окружении Николая Второго. И отнюдь не спиритические сеансы «стали ступеньками карьеры В.Н. Воейкова. Еще в бытность   свою командиром гусарского полка Владимир Николаевич вводит в нем новую систему обучения гимнастике и регулярные спортивные состязания. Не останавливаясь на достигнутом,  Воейков ходатайствует о введении   подобной системы во всей армии в целом. Он составляет «Наставление для обучения войск гимнастике», которое подает на рассмотрение военному министерству. В ноябре 1910 года после бури протестов со стороны рутинеров проект был утвержден и внедрен в Российской армии /15/. Впрочем, Воейков и спорт - тема для отдельного изыскания. Мы же коснемся лишь некоторых сторон спортивной деятельности генерала. Нужно признать, что спорт в России в те годы был далеко не на высоте, что наглядно продемонстрировали Олимпийские игры в Стокгольме, состоявшиеся в 1912 году. Российская команда состояла их 230 человек, а главным ее представителем был Воейков. Никто не сомневался в успешном выступлении сборной России, ведь основу команды составляли гвардейские офицеры: лучшие наездники, фехтовальщики, стрелки. Но надежды россиян не оправдались; дебют нашей команды был неудачным. Царь был потрясен провалом соотечественников. На свой счет принял поражение и   Воейков. Меры последовали незамедлительно. Вскоре на имя генерала пришло письмо от главы правительства В.Н. Коковцева, в котором он от имени царя возглавил на него «разработку... целесообразнейших мер к физическому развитию народонаселения», главной целью которых определялась «подготовка физически здорового, выносливого и бодрого населения» /16/. 7 июня 1913 года Николай Второй возложил на В.Н. Воейкова обязанности Главнонаблюдающего за физическим развитием народонаселения Российской империи. С чего же начал генерал свою деятельность? С июня по сентябрь 1913 года в Санкт - Петербурге проводилась Всероссийская гигиеническая выставка. С целью ознакомления русского общества с задачами физического воспитания Главнонаблюдающий организует на ней отдельный павильон, где на специально установленной площадке проходят показательные выступления по отдельным видам спорта. В том же году по эгидой 300- летия династия Романовых состоялся грандиозный Физкультурный парад на Красной площади, инициатором которого стал В.Н. Воейков. Заметно оживилась и спортивная жизнь в других городах империи. По ходатайству киевлян проводится Первая Российская Олимпиада. Осенью 1913 года на рассмотрение императора представляется проект правил на получение российского знака «Нормального атлета», где предусматривались нормы на целый комплекс физических упражнений. Эти нормы были не слабее норм ГТО. Накануне 1 Мировой войны проходит российская спартакиада в Риге, в сентябре 1915 года у Воейкова созревает идея официально   использовать спорт для допризывной подготовки молодежи и инструкторов из числа лиц, подлежащих призыву. Вскоре эти мысли были положены в основу программы под названием «Мобилизация спорта». Она получила одобрение царя, и в итоге выходит учебное пособие с одноименным названием. К сожалению, неумолимый ход истории не оставлял Воейкову   времени для получения желаемых результатов. Шел третий год Великой войны, в стране нарастал глубокий экономический и политический кризис. Закрывались фабрики   и заводы, вырастали хлебные очереди, глухое брожение охватило практически все слои российского общества.   «Левые» депутаты Четвертой Государственной думы умело воспользовались ситуацией, выискивая «глупость или измену». С высоких трибун посыпались обвинения на ближайшее окружение царя.   В результате имя Воейкова становится притчей во языцех. 18 ноября   1916 года скандально известный В.М. Пуришкевич произнес в Думе речь, в которой называл генерала «пойманным бобром», уличал его в преступных деяниях. Не имея весомых доказательств, он не постеснялся оклеветать Воейкова в Государственной думе голословным утверждением, что из «села Куваки   им проведена стратегическая дорога для вывоза   минеральной воды, и для этих целей получена ссуда в миллион   рублей» /17/. Сказанное было чистым вымыслом, но произвело эффект разорвавшейся бомбы.   Несмотря на речи в защиту Воейкова, исходящие из уст министра путей сообщения, имя генерала было запятнано. С подачи Пуришкевича за ним утвердился ярлык «генерала от кувакерии». Травля продолжалась. Вот как, например, описывает свою   встречу с генералом И.Д. Сытин, известный русский книгоиздатель: «этот ловкий, выхоленный, чистенький, с иголочки одетый офицер принял меня корректно, но суховато,. Война... и вся русская трагедия для него просто не существовали. Он мило улыбался и говорил о «Куваке» /18/. В.Н. Воейков, стараниями которого в Каменке был открыт лазарет для раненых, а часть строящегося   комплекса дворца в имении передана под казармы, оказался без вины виноватым. Сознавая, что становится персоной нон грата, и,  находя свое присутствие при царе нежелательным, генерал Свиты вскоре подал в отставку. Устав от политических дрязг, Воейков мечтал выехать в свое Пензенское имение. Последний раз он побывал в Каменке в августе 1916 года, когда по состоянию здоровья был отпущен государем в краткосрочный отпуск. С началом войны все дела в имении были отложены. Стройка   грандиозного дворца, возводившегося с 1910 года и рассчитанного на   приезд наследника престола царевича   Алексея, законсервирована. Строительство усадебного комплекса стало последним хозяйственным   начинанием Воейкова на Пензенской земле...
Царь не принял отставки генерала, Воейков продолжал исполнять свои обязанности, но, увы, недолго. Революционная стихия февраля 1917 года поставила крест и на карьере царского фаворита и на династии Романовых. Вплоть до самого отречения Николая, Владимир Николаевич находился рядом, всячески отговаривая царя от этого шага /19/. Нужно отметить, что Воейков и ранее являлся сторонником жестких мер, высказался за подавление революционного движения  любыми способами. К слову заметим, что генерал был и противником Распутина, чьи появления при царском дворе расценивал как угрозу   монархии и лично императору. Николай на свою беду пренебрег тогда советами Воейкова, а 2 марта 1917 года   подписал акт об отречении от престола. Изменить что-либо   уже слишком поздно...
Через двое суток после отречения В.Н. Воейков был удален от царя и оставшись совершенно не у дел, намеревался выехать в свое Пензенское имение, он тогда даже не подозревал, что оказался в числе врагов « свободной», демократической России», и что на него объявлена   охота.   По дороге в Каменку, 7 марта 1917 года он был арестован, снят с поезда и препровожден в Таврический дворец, затем его ожидал Трубецкой бастион Петропавловской крепости /20/. Перед отправлением в крепость Воейков получает от жены неутешительные сведения о том, что  управляющий «Куваки» Г.Г. Биршерт   бросил дела, а через несколько дней столичные газеты поместили объявление, гласившее о том, что «правление акционерного общества «Кувака» приветствует всенародное движение и отмежевывается от бывшего владельца Воейкова, который   8 марта 1917 года на экстренном заседании исключен из состава правления» /21/. Пожалуй, это было еще не самым страшным. Уже находясь в заключении, опальный генерал узнает о разгроме своего имения в Пензенской губернии. Комитет из местных жителей, признав ненадобность для рабоче-крестьянского государства тонкорунного овцеводства, постановил его уничтожить. Одновременно были разграблены усадьба и конный завод. Тюремная жизнь Воейкова в Петропавловской крепости, сочетавшаяся с постоянными допросами, привела к тому, что здоровье генерала оказалось подорвано. Его перевели в тюремную больницу, где он пробыл вплоть до большевистского переворота. В октябре 1917 года, чудом избежав расстрела, Воейкову удается бежать. Находясь на нелегальном положении, он делает неудачную попытку перебраться в Финляндию, затем в Киев, Крым. Только в начале 1919 года беглецу  улыбнулась удача: он пересекает границу с Румынией, после чего целый год кочует по Европе в поисках пристанища. В Феврале 1920 года Воейков получает, наконец, визу на жительство в Финляндии. В Гельсингфорсе ему посчастливилось узнать о своей семье: с 1919 года супруга его - Нина Владимировна - находилась в большевистском   концлагере в качестве заложницы. Ценой больших усилий ее удалось освободить и в 1921 году переправить к мужу в финский город Териоки.
Вот, пожалуй, и все скупые сведения из биографии царского фаворита, последнего коменданта Зимнего дворца генерала В.Н. Воейкова. Известно лишь, что он не играл заметной роли в жизни русской эмиграции, был обвинен в предательстве царя и вел жизнь отшельника. Впоследствии, в вышедшей в Хельсинки в 1936 году автобиографической книге «С   царем и без царя» Воейков, стараясь «смыть грязь со своей головы», напишет: «Моим жизненным крестом   до конца дней будет мысль, что я... оказался бессильным в борьбе с окружавшим престол предательством и не смог спасти того, от кого я, как и все русские люди, видел только одно добро»   /22/.
1. Крылов Г.И. Города Пензенской области. Каменка, - Приволж, кн. изд - во, Саратов,
1980,   с 5-7
2. Кондрашкин В. Кувака из Гремучего ключа/ Сура, № 6,1995, с. 214
3. Лакиер А.Б. Русская геральдика. - М. Книга, 1990   - историко-литературный архив,
с. 305
4. См. Ювеналий /Воейков/  Историческое родословие благородных дворян, Воейковых и
проч., и проч.,   М., 1752,с.12,152
5. Лакиер   А.Б. Указ.соч., с. 331
6. Энциклопедический словарь. Брокгауз и Эфрон. Биографии, т. 3, Москва, 1993 -1994, с.
433
7. Справочная книга Пензенской губернии, Пенза, 1901
8. Соколов В. Село Головинщино /Нижнеломовского   уезда/ Пензенские Епархиальные
ведомости, № 6,1685, с. 12
9. Пензенские губернские ведомости, № 16, 1870

10. Рождаемость и смертность изменились незначительно в 1871 году по сравнению с
предыдущими; родилось в 1869 году 92 человека, в 1870 -м -97, в 1871-М-93;   умерло в
1869-М-82 человека, в ШО-м-71, в 1871-М-101.
11. Метрические книги церкви во имя Дмитрия Солу некого села Каменки
Нижнеломовского уезда за 1886 год.
12. Воейков В.Н. С царем и без царя, М.Г. Терра, 1995, с. 14
13. Кондрашкин В. Кувака из Гремучего ключа сура, № 6,1995, с. 212-214
14. Куликов В. Особа, приближенная к императору /Маяк/ Нижний Ломов/, № 62,1996,
с. 3 15, Воейков В.н. Указ, соч., с.15
15. Михайлова Г. Царь и его главнонаблюдающий, ставший первой спортивной властью
в нашем Отечестве/Спортивная жизнь России, №2,1994, с.41
16. Кондрашкин В. Указ, соч., с.214
17. Там же. с,214
18. Блок А. Последние дни старого режима / архив русской революции. Берлин. 1922, с.51

20. Воейков В.Н. Указ, соч., с,237
21. Там же, с.2

                                                                                                                                                                                                            Гришаков В.Г.

Отредактировано Григорий71 (2016-10-28 21:59:44)