...Полковник Мельдер отдал приказ: в ближайшие сутки ночью быть готовыми на выход из окружения в направлении станции Тингута—разъезд 74 километр. Исходное положение: район командного пункта, сбор в 23.00, боевой порядок, движение ромбом — в центре орудия — тягачи, автомашины и повозки. Передовой отряд: взвод разведки — командир взвода капитан Гречушкин; автоматная рота — командир лейтенант Собанцев; отделение саперов, отделение химиков, отделение связи. Начальник передового отряда подполковник Максутов, заместитель — капитан Сычев.
В ночь с 22 на 23 августа приступили к выполнению приказа. Подразделения курсантов бесшумно оставили огневые позиции, построились на исходном положении для действия.
Ночь выдалась темной, в небе ярко светились звезды, наступила ти-шина, выстрелов не было, степь отдыхала от душного дневного зноя, от взрывов бомб и снарядов. Все представляли тишину загадкой со многими неизвестными. Главная задача — скрыть от противника истинную задачу на выход из окружения.
В 23 часа 10 минут ночную тишину разорвали взревевшие моторы тягачей арторудий, влился шум автомашин, стук колес, повозок и двуколок. Все разом двинулось вперед.
Передовой отряд быстрым шагом расчищает дорогу главным силам. Озадаченный противник расступался в стороны, бросал имущество, бежал с нашего пути...
Привели первого пленного в чине офицера, в звании «капитан», он был слегка опьяненным, мундир расстегнут, сбоку висело личное оружие. Господин пленный просил выслушать его о стратегии и тактике, о передовой военной науке немецких теоретиков и что бой ведется не по правилам военного искусства. Господина пленного офицера предупредили, что он находится в плену и чтобы в такое горячее время прекратил полемику. Он на это нагло заявил: «Прошу следовать господ офицеров в плен, так угодно Гитлеру и Богу». А когда он стал кричать, не слушая предупреждений, был строго наказан.
Тем временем движение передового отряда не прекращалось. На 6-м километре, по выходе Из лощины, услышали: «Фаер, фаер (огонь)». Перед нами встала стена пулеметного, автоматного огня, взвод разведки резко повернул вправо и вышел из-под обстрела.
Вся тяжесть огня легла на автоматную роту, движение прекратилось. Начальник передового отряда подполковник Максутов, приподнявшись, подал команду на атаку траншеи, замелькали полусогнутые фигуры курсантов и командиров, на этот раз был открыт более мощный огонь с флангов, движение снова приостановилось. Подполковник Максутов был смертельно ранен. К нему рывком подскочил его сын лейтенант Максутов, который также был смертельно ранен. Мы поднимаемся вместе с лейтенантом Сабанцевым, ведем на ходу огонь, и он вдруг падает, смертельно раненным. Умирая, он сказал: «Я исполнил свой долг, прощайте». В воздух взвиваются десятки ракет, повешены осветительные ракеты на парашютах. Стало светло, как днем. Перед нами зажжена степная трава, едкий дым потянулся в нашу сторону, застилая глаза, забираясь в дыхательные пути. Застучали пулеметные очереди, трассирующие пули проложили трассы огня, фронтального косоприцельного, кинжального, флангового и перекрестного, какой только существует в тактическом назначении.
На фоне освещенной ночи маячили отдельные фигуры фашистских солдат, кричащих: «Русь в плен, русь в плен». Огонь прижал нас к земле. Ползти некуда, разрывные пули ежеминутно рвутся у голов, рук и ног. Сколько прошло времени с момента огневого нападения противника, трудно сказать.
Вдруг небо прочерчивается трассами гвардейских реактивных сна-рядов, слышится залп за залпом рвущихся снарядов. Пулеметная трескотня прекратилась. Гвардейским дивизионам как будто кто-то подсказал, что решается судьба подразделений Советской Армии. Им спасибо за огонь.
Все оставшиеся в живых как один встали во весь рост и бросились на траншею противника, из которой велся губительный огонь. Мы кричали: «Бей вшивых арийцев, бей сволочей!» Врываемся в траншею, бежим по ней, противник бросает оружие и уходит в направлении лесопитомника Тингутинского лесничества. Группа передового отряда преследует его. Высокий ростом военфельдшер, не умеющий пользоваться оружием в стрельбе, наносил удары прикладом, которые настигали арийцев.
Остановились мы в кустарнике, исцарапав колючими ветками до крови руки и лица. Вдруг снова слышим «Русь в плен, русь в плен» и посвистывание. Стало ясно, что слишком увлеклись погоней за фрицами.
Один из нашей группы услышал разговор знакомых, недалеко был слышен стук колес повозок. Через некоторое время мы подошли к голове колонны главных сил. С места тронулась пулеметная повозка, наехав колесами на противотанковую мину. От взрыва она разбилась, и испуганные лошади бросились по заминированному полю. Вслед за ними прошел личный состав училища по минному полю без происшествий.
Противник открыл огонь из 6-ствольных минометов, но было поздно: все уже были в укрытиях за железной дорогой и в ее кюветах.

Утро 23 августа 1942 года.
Ясное, голубое небо. В воздухе движутся эскадрильи бомбардировщиков противника, груженные смертоносным грузом, который сбрасывали на город-герой. До нас доносились глухие взрывы бомб, были видны плывущие облака черного дыма пожарищ горевшего города на Волге.
Мы поклялись, что отстоим тебя, город-герой, и отомстим за твои страдания и муки. Эту клятву курсанты и командиры Винницкого училища выполнили.
В этот день 23 августа Винницкое пехотное училище вышло из подчинения 57-й армии и вошло в состав 64-й армии. Ведя ожесточенные бои на подступах к городу, личный состав училища проявил в боях мужество и отвагу, унаследованную от отцов и дедов по защите социалистической Родины еще в годы Гражданской войны. Армейская газета 57-й армии в августе отмечала удачные действия курсантов и командиров, прошедших в боях 25 километров по боевым порядкам противника, при выходе их из окружения.
Училище трижды производило выпуск командного состава непосредственно на передовых рубежах. В районах боевых действий, на станции Тунгутово, река Червленная, совхоз «Овощной», дом отдыха «Горная поляна», Елхи, балка Купоросная, проведены славные боевые операции по разгрому противника.
В январе 1943 года, действуя в составе 128-го стрелкового полка, про-изведенным ночным маневром разгромлена войсковая немецкая часть в овраге Мокром (носившая эмблему на руках и головных уборах — череп и скрещенные кости). Полк в числе первых ворвался на Рабоче-крестьянскую улицу, преодолев балку Царица, атаковал противника, находящегося в Театре музкомедии.
К 7 часам утра, действуя на улице Ленина, пленил штаб 51-го армейского корпуса и его командира генерала фон Зейдлица. Его в серебряной оправе кортик в качестве трофея отправлен в ставку Советской Армии. Генералу фон Зейдлицу мною вручен портсигар с табаком, на котором была надпись: «Сталинградский фронт. 1942 года». Портсигар сделан из материалов сбитого немецкого самолета Мэ-9.
Этот генерал вручил мне часы — карманный будильник, заявил при этом, что теперь будильник ему не нужен и будить его будут советские часовые.