Владимир ВЕРЖБОВСКИЙ, "Молодой Ленинец" №19 от 11.05.2004, http://publish.pnz.ru/ml/2004/7169.htm#C02
"А нам говорили, что у фашистов кровь голубая…"
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Первый раз 18-летний кавалерист Николай Талалаев атаковал фашистов "на своих двоих". Из-за выбитой в предыдущих боях пехоты эскадрон рвался к передней линии немецких окопов в пешем строю. Было это на Юго-Западном фронте ровно 62 года назад - 14 мая 1942 года.
"Меня поразило, насколько умно воевали фрицы, - вспоминает Николай Максимович. - Подпустив нас на 800 метров, их артиллеристы открыли шквальный огонь и прижали казаков к земле. Так бы всех и перестреляли, если бы не солдатская смекалка. Мы применили старинную донскую тактику - половина отряда ползет вперед, а другая прикрывает своих стрельбой.
Только приблизились на расстояние штыкового удара - командира разорвало в клочья! Из всего начсостава в живых остался я один. А дыхание перехватило - бойцы-то все на меня смотрят. Трясусь от страха, но поднимаюсь на ноги и кричу что есть мочи: "Вперед! За Родину!.."
В этот момент и немцы бросились в атаку. Неизвестно, чем бы все закончилось, только противник, увидев наш порыв, драпанул в обратную сторону.
А бойцы так увлеклись преследованием, что оказались в окружении. И тогда молоденький лейтенант Талалаев принял решение прорываться к своим: "Бегу и вижу - из-за зарядного ящика выглянул немец. Рядом со мной - еще один боец. И мы в две очереди лупанули по гитлеровцу. Лишь каска на два метра отлетела…
Именно с этого фрица и начался отсчет убитых мной солдат вермахта. Помню, только притормозил, чтобы забрать документы (в штабе потом пригодятся), нагнулся над телом и обомлел. Мать честная! Вся трава вокруг была багровой. А нам политруки вдалбливали, что, мол, у супостатов кровь голубая!"
И тут из-за лесочка выбежала группа немцев во главе с офицером. Расстояние между противниками не превышало и 20 метров. Разгоряченные боем наши с отборной матерщиной ринулись вперед, и вражины опять сдрейфили.
Первым с криком "Нихт шиссен!" бросил на землю свой автомат их командир. Вслед за ним подняли руки и все остальные. Талалаев со своими бойцами погнал пленных в тыл, но, как только солдаты вышли на опушку, по ним ударила артиллерия. До своих добрались лишь Талалаев и санинструктор. А с ними и шесть понурых немцев.
Выстроив их у штаба, Николай впервые как следует разглядел холеных захватчиков Европы. От обиды у пензенского паренька аж ком в горле встал. Надраенные до зеркального блеска пряжки с надписью "Gott mit uns" ("С нами Бог"), ладно подогнанная по фигуре форма, сапоги с множеством слепящих глаза заклепок, противогазы в металлических коробках…
Когда же наш земляк увидел аккуратный и со множеством карманов ранец из телячьей кожи, он лишь с тоской перевел взгляд на свой потрепанный сидор…
А заглянув в "портфель", Коля аж присвистнул: с такими деликатесами не пропадешь - французские сардины, датский сыр, хлеб в вакуумной упаковке и даже нарезанное кусочками отборное сало в полиэтилене! Тогда-то Талалаев взял свой первый боевой трофей - парабеллум немецкого офицера.
Чуть позже в штаб прибыл комполка. Пензяк вытянулся по стойке смирно и хотел было отдать честь, да не успел - рядом с ним прогремел взрыв. Очнувшись, Николай первым делом ощупал себя. В мозгу свербила одна мысль: "Как же я теперь буду в футбол играть, если ноги оторвало?" Слава Богу, обошлось.
Правда, парню сильно повредило руку - наружу торчала кипенно-белая кость. Кровь из раны била фонтаном. Когда кавалерист опустил взгляд ниже, то увидел свой развороченный живот…
ДЕЗЕРТИРА СНЯЛИ С ЛЮБОВНИЦЫ
В 1944 году уже на Ленинградском фронте после третьего ранения боевого офицера списали из армии подчистую. На родине искалеченный лейтенант Талалаев хотел подыскать себе работу по силам, но не вышло. Его вызвали в управление НКВД и назначили уполномоченным уголовного розыска в Поимском районе. Правда, понизили в звании на одну звездочку.
Нельзя сказать, что пензенские леса кишели дезертирами, но и закрывать глаза на их существование было нельзя. Основной задачей новоиспеченного оперативника стала охота на уклонистов.
Первым большим успехом пензяка стал разгром банды из десяти человек, скрывавшейся в мордовских селах. Живьем удалось взять только одного - Костю Сайкина. Терять в камере тому было нечего, вот и согласился он работать на НКВД. А для того чтобы его коллеги ничего не заподозрили, агенту устроили побег.
Николай Талалаев, облачившись в пастушью робу и прихватив кнут, регулярно встречался с завербованным Константином и получал информацию о многих беглецах из первых рук.
Главной "дичью" для охотников-оперов осенью 45-го стал уроженец села Сентяпина, бывший лейтенант пограничных войск Петр Хорошавин. Вместе с напарником дезертир убил милиционера и забрал его оружие. Выследить преступников пытались долго. И вот наконец нужные люди шепнули - Петька прячется в хлеву у своей зазнобы.
Энкавэдэшники устроили засаду. Больше суток просидели сыщики в схронах, но бандита так и не увидели. Когда надежда на поимку убийцы практически растаяла, на дворе показалась хорошавинская подруга. Оглянувшись по сторонам, она почему-то вслух произнесла: "Пойду покормлю теленка", нырнула в коровник и пропала на добрый час.
Самое любопытное - бычок управился с ужином в считанные минуты, а все оставшееся время безучастно таращился по сторонам.
"И вот наконец из сарая показалась женщина, - усмехается Талалаев, - красная, растрепанная, в помятом платье. Сомнений не было - полюбовничек прятался именно там, на сеновале. Его, родимого, долго ждать не пришлось - уже смеркалось, и Петька безбоязненно протопал в избу.
Я вызвал на подмогу уполномоченного райкома партии. Распределив роли, мы решили брать дезертира живьем. Один из наших с криком "Хорошавин, выходи!" забарабанил в окно. В то же мгновение распахнулась дверь и раздался выстрел. Мой напарник упал замертво. Я вскинул наган и открыл вслед убегавшему пальбу. Тот даже до забора не дотянул…"
Зимой у оперов появилась новая головная боль - в районе начала орудовать очередная "бригада" из трех человек. Грабили людей, не гнушались и убийствами. Милиционеры знали, что кроме обычного оружия у дезертиров были гранаты.
Ловили преступников долго. Как-то на просеке опера нос к носу столкнулись с бандитами. Увидев энкавэдэшников, те бросились врассыпную. "Стой, сволочь, а то застрелю!" - Николай побежал за одним из них. Через сотню метров Талалаев настиг предателя. К удивлению оперативника, тот рухнул на колени и запричитал: "Дяденька, отпустите меня, я больше не буду!"
