Вертолет МЧС России увековечивает память о пензенском Герое Алексее Рензаеве
Министр обороны РФ Сергей Шойгу в канун празднования 64-й годовщины Победы Советского народа в Великой Отечественной войне подписал приказ о присвоении вертолету Ми-26Т Авиационной базы МЧС России (ныне Авиационно-спасательный центр МЧС России поселка Добрынское) имени Героя России Василия Меркулова.
Гвардейский экипаж майора Василия Меркулова геройски погиб 19 марта 1945 года при торпедировании фашистского транспорта в Балтийском море. Вместе с ним геройски погибли его боевые товарищи: начальник связи эскадрильи воздушный стрелок-радист гвардии старшина Александр Прокофьевич Грибовский, воздушный стрелок гвардии сержант Василий Сергеевич Растяпин и штурман эскадрильи Герой Советского Союза гвардии капитан Алексей Иванович Рензаев. Правда, получить свою Золотую Звезду Алексей Рензаев не успел. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено за 13 дней до рокового полета.
Теперь имя Героя Советского Союза Алексея Рензаева носит вертолет. Таким образом, авиаторы МЧС решили увековечить имена друзей-героев, летавших и погибших в одном экипаже, защищая Родину.
Ми-26Т RF-32821 «Василий Меркулов» (построен в 1995 году)
Алексей Иванович Рензаев является уроженцем Пензенской области.
Историческая справка
Рензаев Алексея Иванович родился в 1912 году в селе Голодовка ныне Лесное Земетчинского района Пензенской области. Русский. С 1930 года жил, учился и работал в Москве.
В 1937 году окончил курсы летчиков-наблюдателей при Ейском училище морских летчиков, служил в авиачастях Краснознаменного Балтийского флота. Участник советско-финляндской войны.
На фронтах Великой Отечественной с 22 июня 1941 года совершил свыше 300 боевых вылетов. 19 марта 1945 года при торпедировании вражеского транспорта погиб. Звания Героя Советского Союза удостоен 6 марта 1945 года.
Вот как описывает жизнь и подвиг пензенского Героя М. Львов в книге «Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза»:
«Израненный торпедоносец, пробитый осколками зенитных снарядов, совершил посадку. Летчик Меркулов доложил о потоплении транспорта противника водоизмещением примерно 5 тысяч тонн.
— Где это произошло? — спросил командир полка И. Борзов.
— Вот тут, — показал на карте штурман Рензаев.
— Противодействие сильное?
— Когда отходили от цели, досталось.
— Куда держал путь конвой?
— Можно предполагать, к Лиепае, — ответил штурман. — Там еще девять вымпелов...
Пока шел негромкий разговор, проявили фотопленку. Потопленный корабль был снят трижды: сначала в окружении сторожевых кораблей, затем когда его корма скрылась под водой и, наконец, в тот момент, когда на виду остались лишь палубные надстройки.
Борзов, посмотрев фотоснимки, пожал авиаторам руки, поблагодарил:
— Хорошая работа!
Меркулов улыбнулся. А у Рензаева даже складка на переносице не расправилась. При первом знакомстве он вообще казался человеком мрачным. Впрочем, бывали дни, когда Алексей Иванович как-то светлел, в глазах и грусть и радость: пришло письмо из дома...
Помню его именно таким.
Мы коротали время перед вылетом. О чем-то негромко разговаривали Меркулов, Рензаев, Советский, Иванов, Пресняков, Победкин. Борзов и Бунимович играли в шахматы. Пришел почтальон, и сразу все изменилось. Получившие письма торопливо вскрывали треугольники, а обделенные почтальоном старались всячески скрыть свое огорчение.
И именно в этот момент поступил приказ — к самолетам. Рензаев, как всегда, сосредоточен. Мысленно он уже там, в крейсерском полете. Шагает динамично, уверенно. Мы с младшим лейтенантом Быковым, стрелком-радистом, едва успеваем за штурманом.
«В ночь на 9 августа самолет-торпедоносец Краснознаменного Балтийского флота (летчик — капитан Меркулов) торпедировал и потопил в Финском заливе транспорт противника водоизмещением 8000 тонн», — говорилось в очередной оперативной сводке Советского информбюро.
Это о нас. Тот бой запомнился во всех подробностях. Торпедоносец приближался к вражескому конвою под ожесточенным огнем. Близко разорвавшимся снарядом чуть не оглушило экипаж. Огневые трассы, казалось, прошивали самолет, но он продолжал лететь по курсу, пока Рензаев не сбросил торпеду. Послышался гул взрыва. Транспорт получил пробоину. Какое-то время он еще держался на плаву, а затем повалился на правый борт и скрылся в волнах...
Командир полка, отнюдь не баловавший летчиков высокими оценками, сказал тогда о Меркулове и Рензаеве: «Этот экипаж — образец гвардейского стиля».
Через день на командном пункте в ожидании приказа на вылет я спросил Ивана Ивановича, что он имел в виду под такой оценкой? В ответ командир рассказал об одном случае. На одном из партийных собраний коммунисты обсуждали итоги боевой работы за месяц. В числе отличившихся были названы Меркулов и Рензаев. И вот слово взял Рензаев. Он в пух и прах раскритиковал свою успешную атаку. Экипаж, мол, не только не использовал всех возможностей для скрытого подхода к цели, но и подставил себя под огонь зениток. Все ждали, как воспримет это выступление штурмана Меркулов, но тот, вздохнув, лишь пробасил:
— Прав штурман. Только моей вины здесь больше...
— За успехами видеть и недостатки. Это и есть настоящий гвардейский стиль, — заключил Борзов.
Участвовать в морских операциях Рензаев начал раньше, чем Меркулов ,— первые два года войны они сражались в разных полках. Совместный боевой успех пришел к ним лишь осенью сорок третьего года в Финском заливе.
— Командир, видишь конвой? — спросил Рензаев по переговорному устройству.
Меркулов пересчитал: восемь вымпелов. Четыре транспорта, четыре корабля охранения. Движения пилота стали резкими. Видимо, он сильно волновался.
— Спокойнее, командир, спокойнее, — услышал Меркулов голос Рензаева.
Для штурмана это был очередной полет. Он уже участвовал во многих схватках, потопил не одно вражеское судно. Меркулов же впервые попал в такое трудное положение, старался точно выполнять все довороты на боевом курсе. Транспорт, атакованный торпедоносцем, хотя и был не очень-то крупного водоизмещения, но охранялся весьма старательно: стена артиллерийского огня встала на пути гвардейцев. Но они все же прорвались, и Рензаев точно послал торпеду. Судно было потоплено. Меркулов еще долго не мог успокоиться.
— Волновались? — спросил Борзов.
— Из рубашки воду выжимать можно, — ответил летчик. — Спасибо штурману! Помог вовремя.
«Наша низовая партийная ячейка», — не раз говорил он о своем экипаже. Летчик Василий Меркулов, штурман Алексей Рензаев и стрелок-радист Александр Грибовский — все коммунисты, и все трое показывали в боях пример бесстрашия.
Глубокой осенью 1944 года Рензаев точно рассчитанным ударом отправил на дно транспорт водоизмещением 5 тыс. тонн. Тогда же в непогоду (шел снег с дождем) экипаж потопил еще одно судно водоизмещением 4 тыс. тонн.
Алексея Ивановича всегда отличало исключительное трудолюбие. Он стойко выдерживал самые сильные напряжения, был полон сил. В воздухе умело строил весь полет, завершая его точной, неотразимой атакой.
Сызмальства ему жилось нелегко. Хотя и занимался хлеборобством, хлеба не хватало. Недаром пензенское село, в котором он родился, называлось Голодовка. И как тут не вспомнить некрасовские Неелово, Горелово, Неурожайка! В блокадном Ленинграде, делясь ломтиком хлеба с детьми, штурман иной раз говорил смущенному мальчишке:
— Бери, бери, а я привычный — из Голодовки...
В 14 лет Алексей Рензаев в поисках лучшей жизни начал колесить по стране. В Воронеже на заводе был чернорабочим. Потом подался в Самарканд, где, по слухам, тепло и на хлеб заработать можно. Там пристрастился к «форд-зону», стал трактористом. А в Москву в тридцатом году его позвала мечта стать летчиком. Авиационные курсы, которые закончил в 1932 году, несколько приблизили к цели: он приобрел специальность механика и после призыва в ряды армии служил в одной из авиачастей. Затем закончил военно-теоретическую школу летчиков и курсы летчиков-наблюдателей при Ейском авиаучилище. Служил на Балтике летчиком-наблюдателем, начальником парашютно-десантной службы эскадрильи.
Боевую закалку Алексей Иванович Рензаев получил во время войны с белофиннами. С первого дня Великой Отечественной — в действующей армии. Полторы сотни бомбовых ударов по живой силе и технике врага, штурмовки в районе озера Самро, населенных пунктов Мга, Сенявино. В январе 1943 года, участвуя в прорыве блокады Ленинграда, он взорвал склад с боеприпасами. В те же дни разбомбил несколько железнодорожных эшелонов на станциях Тосно и Любань. Десятки вылетов на постановку мин в Финском заливе. Как говорил командир полка И.И. Борзов, авиатор, действующий лишь днем и в простых условиях, еще не авиатор; надо умело выполнять задания и в сложных условиях днем и ночью. Рензаев проявил себя именно таким авиатором: из 300 боевых вылетов 238 он совершил ночью.
...Это произошло 19 марта 1945 года. Полк вел бои в Померанской бухте. Рензаев и Меркулов в тот день должны были отдыхать, но они настояли на боевом вылете. Новый комполка В. М. Кузнецов, к которому они обратились, вначале колебался, но затем все же разрешил вылет. И вот командирский торпедоносец и машины Массальцева, Подъячева, Головчанского оторвались от взлетной полосы аэродрома. Оперативный дежурный сделал запись: 14 часов 42 минуты. Через час с четвертью по радио послышался меркуловский басок:
— Внимание, слева по курсу дымы. Идем на сближение.
Шесть крупных транспортов. Охранение — двенадцать сторожевых кораблей. Никогда еще я не видел такого скопления вражеских судов. На каждом из кораблей — зенитные орудия и крупнокалиберные скорострельные пулеметы. Во все глаза следим за ведущим. И вот Меркулов снова басит:
— Массальцев бьет по головному сторожевому кораблю. Головчанский и Подъячев — по головному транспорту. В атаку!
Подъячев, как и Меркулов, с торпедой. А Массальцев и Головчанский — с бомбами. Значит, атаковать надо на бреющем, с высоты мачт. Под ожесточенным артогнем приближаемся к цели. Водяные столбы возникают перед моторами.
Бомбы Массальцева взорвали сторожевой корабль. Головчанский в паре с Подъячевым, почти касаясь воды, приближаются к точке сброса. Море словно бы встает на дыбы. Головчанский «перемахивает» через транспорт, слышатся взрывы бомб и еще более мощный взрыв торпеды. Страшно смотреть на обнажившиеся внутренности тонущего судна...
Можно представить радостное настроение Меркулова и Рензаева: ведомые отработали отлично! Рензаев проложил курс к самому большому транспорту водоизмещением примерно 10 тысяч тонн. Рассчитывал атаку в огне с дерзким хладнокровием. И вдруг взволнованный голос Головчанского:
— Командир горит!
Снаряды пробили фюзеляж самолета комэска. За левым мотором тянулась полоса черного дыма, виднелось пламя, выбивавшееся из-под капота. Срывающимся голосом Головчанский передал в эфир о беде. Теперь все, что происходило в воздухе, было связано с Меркуловым и Рензаевым. Пробоины в своем самолете забыты.
А командирский торпедоносец летел, не сворачивая с курса. Уже не больше 800 метров до транспорта, пора бросать торпеду. И она, выскочив из бушующего костра, в который превратился самолет комэска, пошла к транспорту. Теперь надо скорее выходить из опасной зоны. Но самолет, снижаясь, продолжает идти по прямой. Перебито управление? Или у раненого летчика нет сил? Экипаж сделал все как надо: Рензаев рассчитал атаку, Меркулов не свернул с курса, когда снаряды зажгли торпедоносец. Все, как в гвардейской клятве: «Умереть, но победить!»
Взрыв торпеды, тонущее фашистское судно. Головчанский надорванным голосом доложил по радио, что горящий командирский торпедоносец таранил вражеское судно. Широта 55 градусов, долгота 15 градусов 45 минут. Тут погибли летчик В.А. Меркулов, штурман А.И. Рензаев, стрелок-радист А.П. Грибовский, воздушный стрелок В.С. Растяпин. Но это не только точка их гибели. Это место подвига!».
Это был 400-ый боевой вылет гвардии майора Василия Меркулова и последний его гвардейского экипажа. На счету экипажа было шесть потопленных кораблей и транспортов противника общим водоизмещением более 40 тыс. тонн.
Алексей Рензаев награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, медалями «За боевые заслуги» «За оборону Ленинграда».
Имя героя носит улица города Пионерский в Калининградской области, на одном из домов которой установлена мемориальная доска.
На родине в селе Лесном и поселке его именем также названы улицы.
Имя Героя Советского Союза Рензаева присвоено земетчинской школе №2.
Его имя увековечено на мемориале летчикам Краснознаменного Балтийского флота погибшим над морем в поселке Лебяжье Ломоносовского района Ленинградской области.
Решением Совета Министров СССР судну Пионерской базы «Океанрыбфлота» СТР-8213 было присвоено имя «Алексей Рензаев».
Жизнь и подвиг Героя увековечены также в очерке пензенского журналиста. В проекте телеканала «Россия 1. Пенза», посвященном Героям-пензенцам, предлагаем познакомиться с ним.
Подвиг штурмана
С богатой добычей возвращались в Рижский порт рыболовецкие промысловики. Стоявшие в кильватерном строю суда салютовали им гудками. На мостике рыбаки махали встречавшим их близким и родным. Траулер, груженный океанской добычей, медленно подходил к берегу. На борту его четко выделялись слова «Алексей Рензаев».
Что за человек, за что он удостоен такой высокой чести? Это имя героя-пензенца известно летчикам Краснознаменного Балтийского флота. О его подвигах в годы Великой Отечественной войны рассказывали фронтовые газеты. Хранят его имя скупые строки из наградных листов Центрального военно-морского архива. Рассказывают в своих воспоминаниях о штурмане авиаэскадрильи однополчане.
Нелегким было детство у Алексея. Жил в деревне, выращивал хлеб, но его не хватало. Работал в поте лица вместе с родителями от зари до зари. Не случайно село, в котором родился и жил Алексей в годы коллективизации, называлось Голодовкой. Семья Рензаевых голодала и в блокадном Ленинграде, где осталась жена с двумя сыновьями. Пришлось делить блокадный хлеб ломтиками, собирая крошки в ладони. В блокадный год Алексей Иванович с большим трудом отправил свою семью из Ленинграда в Сибирь, куда отходил последний эшелон.
В четырнадцать лет юноше пришлось помотаться по стране в поисках своего счастья. Был он чернорабочим на воронежском заводе, подался в далекий Самарканд, где рассчитывал досыта поесть хлеба. Там он впервые увидел американский автомобиль «Фордзон». Научился им управлять и зарабатывал неплохо.
Случайно встретился с летчиком, от него узнал, как можно стать авиатором. Потянула воздушная романтика, и Алексей поехал в Москву. Это было в 1930 году. Окончив авиационные курсы, получил удостоверение механика. Вскоре его призвали в ряды Красной Армии. Службу проходил в авиационной части. В городе Ейске Рензаев окончил военное авиаучилище, затем авиашколу в городе Энгельсе. Завершил действительную военную службу на Балтике, где был летчиком-наблюдателем парашютно-десантной службы авиаэскадрильи.
Памятным для Алексея стал 1938 год. Он подал заявление в первичную партийную организацию о приеме в ряды партии, считал, что летчиком может стать только коммунист. В коротком заявлении написал:
«Считаю себя коммунистом, всегда готов выполнить приказ Родины, не жалея своей жизни. Прошу меня принять в ленинские партийные ряды».
И, как коммунист, выдержал первый боевой экзамен в войне с белофиннами. На «линии Маннергейма» проявил отвагу, отмечен медалью.
Через год Алексею пришлось вступить в смертельную схватку с гитлеровцами, вероломно напавшими на нашу страну. С первых дней Великой Отечественной войны принимает участие в действующей армии. Сотни бомбовых ударов нанес по живой силе и технике врага.
Летом 1941 года штурман Алексей Рензаев участвует в боевой операции в районе озера Самро, в результате которой был нанесен большой урон противнику. За эту операцию он получил благодарность командующего Северо-Западным фронтом.
В напряженные дни блокады Ленинграда летчики авиаэскадрильи, в которой был штурманом Алексей Рензаев, совершали за сутки по 5-8 боевых вылетов в районы Красное Поле, Дудургофа. В ноябре штурман эскадрильи произвел 172 боевых вылета, торпедировал и потопил на дальних коммуникациях в Балтийском море восемь транспортов противника общим водоизмещением 43 000 тонн.
В личном архиве автора очерка хранятся копии наградных листов, присланные из Центрального военно-морского архива. В нем зафиксированы данные о боевых действиях штурмана А.И. Рензаева. Вот выписка из наградного документа: «В Отечественной войне против немецко-фашистских захватчиков участвует с 22 июня 1941 года. За этот период совершил 283 боевых вылета, из них — на бомбоудары по живой силе и военно-морским базам противника — 172, на крейсерство— 54, уничтожение минных полей — 10 раз, поставку мин — 18 раз, разведку Финского залива и военно-морских баз — 6 раз, на поиск и уничтожение подводных лодок противника — 8 раз».
За эти активные боевые действия Алексей Иванович был награжден двумя орденами Красного Знамени. В сентябре 1943 года А.И. Рензаев сумел произвести 20 боевых вылетов, в которых потопил 4 транспорта общим водоизмещением 28 000 тонн, повредил один сетевой заградитель.
Летая штурманом самолета и штурманом авиаэкадрильи, гвардии капитан А.И. Рензаев личным примером в бою развивал у своих подчиненных мужество и отвагу, способность пойти на самопожертвование во имя победы над гитлеровцами.
20 июля 1943 года штурман совершил подвиг в Ирбенском проливе. Вылетая на рассвете в заданный район, Рензаев обнаружил транспортное судно противника. Рассчитав курс полета, выпустил торпеду, и судно пошло ко дну.
В начале августа севернее полуострова Викки обнаружил сторожевой корабль, который возвращался с патрульной службы. Заметив приближение торпедоносца, вражеские зенитчики сильно обстреляли его. Но плотный заградительный огонь немцев не стал помехой для штурмана-аса, нашего земляка. Однако же осколок немецкого снаряда пробил бензобак гидросамолета, ранил летчика. Сбить пламя не удалось. Командир экипажа умело повел самолет к берегу и удачно посадил на аэродром. Вовремя подбежали товарищи, погасили пламя, вызволили экипаж из огня.
Как-то гвардии капитана Рензаева вызвал командир авиаполка гвардии подполковник И. Борзов. Неуставный был тот теплый разговор старшего начальника с подчиненным. Предложил закурить, сказал:
— Ничего, Алеша, это поправимое дело. Залатаем все пробоины. Рад за вас, целехонькие вернулись с боевого задания. Спасибо, брат...
А 10 сентября боевая машина снова поднялась в воздух по южной части Балтийского моря. Члены экипажа следили за обстановкой на море и в воздухе:
— Вижу цель, — доложил штурман, — в сопровождении двух скоростных крейсеров.
Самолет пошел на снижение. Зенитчики открыли огонь по нему, застучали крупнокалиберные пулеметы. Вокруг машины вспыхивали белые бутоны разрывов.
— Атакуем! — раздалась команда. — Торпеду на цель!
Летчики увидели, как поднялись водяные столбы вокруг корабля, который тут же пошел ко дну.
Вскоре экипаж вновь получил боевое задание. На этот раз вылетели на рассвете. Дул холодный ветер, изредка моросил дождь. Октябрьские дни были короткие, редко показывалось солнце из-за тяжелых свинцовых облаков. Не отрываясь от окна иллюминатора, штурман наблюдал за простором моря. Заметив вражеский транспорт, предупредил командира самолета. Тот спокойно ответил:
— Вас понял, ведите наблюдение.
— Корабль под прикрытием двух «мессеров», — доложил тут же штурман.
— Атаковать! Торпеду на воду! — отдал приказ командир.
Заметив советского торпедоносца, два «Меесершмитта-110» ринулись на него. Воздушный стрелок вовремя открыл огонь. А штурманом была выпущена торпеда, которая точно врезалась во вражеский транспорт, и корабль водоизмещением 3000 тонн затонул. Несколько пробоин получил и наш самолет, он с трудом дотянул до взлетной дорожки полевого аэродрома. Для этого потребовалось немалое умение экипажа.
Когда вышли из кабины раненой машины, экипаж от души поздравили с победой боевые друзья.
До присвоения звания Героя Советского Союза гвардии капитан А.И. Рензаев провел множество рейдов, которых трудно перечислить в очерке.
Запомнился ему поединок 9 августа 1943 года вблизи полуострова Викки. А было так. По Финскому заливу бежали высокие волны, проносились редкие облака. Летчик Меркулов уверенно вел воздушный корабль к намеченной цели. Штурман следил за курсом, глядел на бурлящий залив. Показался черный силуэт большого корабля, шедшего в сопровождении двух транспортов и двух скоростных крейсеров. Штурман доложил:
— По курсу крупный корабль! Тип неизвестный!
— Вижу. Торпедируем, — приказал командир.
Самолет на снижении пальнул торпедой. Груженый транспорт был подбит первым же пуском. Шедшие рядом корабли на больших скоростях устремились на свою базу, не решившись обстрелять наш торпедоносец.
— ...В каком районе это произошло? — спросил комполка И. Борзов.
— В районе полуострова Викки, — показал на карте штурман, — вот здесь, товарищ подполковник.
— Чем можете подтвердить?
— Фотопленкой, — ответил Рензаев, — трижды снимали: как тонул корабль, как скрылся под водой, как улепетывали другие.
— Поработали хорошо, молодцы!
Расположившись на отдых, члены экипажа занялись обычными житейскими делами: кто писал письма родным и знакомым, кто читал свежие газеты и журналы, кто чистил обмундирование. К летчикам заглянул почтальон, принес письма-треугольники, бандероли. Посветлели глаза у Алексея Ивановича. Получил из Сибири долгожданное письмо, что дети и жена живы и здоровы.
— Наконец-то, нашлись родные мои, — сдержанно поделился семейной радостью с товарищами.
Неожиданно вечернюю тишину нарушил диктор. Из репродуктора раздался голос Левитана: «В ночь на 9 августа самолет-торпедоносец Краснознаменного Балтийского флота торпедировал и потопил в Финском заливе транспорт противника водоизмещением 8000 тонн», — говорилось в очередной сводке Советского Информбюро.
— Вот здорово, это про нас, — не сдержался Меркулов, улыбаясь, смотрел на штурмана, — пусть знают, как мы воюем.
Штурман А.И. Рензаев вместе со своим экипажем уничтожал врага не только на морских коммуникациях, но и на суше. Ему довелось наносить бомбовые удары по железнодорожной станции Нарва. Здесь были уничтожены три эшелона противника и взорван склад с боеприпасами.
В одно время бомбовым ударом торпедоносца подверглась военно-морская база Котка — был взорван склад с боеприпасами, от прямого попадания авиабомбы взорвался танкер водоизмещением 6000 тонн, который только что пришвартовался у причала. В течение суток пылало пламя в морском порту.
Приходилось штурмовать и военные объекты в районе железнодорожных станций Тосно, Любань, Шапки, где под удар советских самолетов попадали эшелоны с техникой и живой силой, склады с боеприпасами.
В один из февральских дней 1945 года Алексей Иванович вернулся с боевого задания. Хотя операция прошла удачно, но одолевали невеселые мысли: «Как там семья, как мои ребятишки в Сибири?»
Из планшета вынул лист бумаги, сел за стол. Размашистым почерком вывел первые строчки. Вспомнил последнюю поездку в Ленинград, тревожную ночь, когда провожал последним эшелоном детей, жену из блокадного города. Рензаев сообщал: «...в квартире у нас по-прежнему ничто не изменилось. Только в ванной комнате взрывной волной выбиты стекла. Висит на прежнем месте твой портрет, а также большое фото наших сыновей. Все, кажется, на месте. Только нет вас, мои дорогие, как я соскучился. Верю, что скоро вернетесь домой. Фашистов отогнали от города, они теперь никогда сюда не придут. Мы их гоним на запад. Ждите скорой, радостной победы. Ваш Алексей». Поставив дату, задумался. Вспомнил один разговор в порту и дописал: «Недавно у меня было радостное событие. За последнюю боевую операцию меня наградили орденом Красного Знамени. Здесь поговаривают о более интересном. Хотят представить к званию».
В составе отряда торпедоносцев штурман А.И. Рензаев освобождал прибрежные польские земли, участвовал в боях на территории Германии. Большой вклад внес в освобождение Советской Эстонии от немецко-фашистских захватчиков.
Командир 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного Краснознаменного полка Герой Советского Союза гвардии подполковник И.И. Борзов в октябре 1944 года отмечал в наградном листе: «За мужество, героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, за потопление 8 транспортов противника водоизмещением 43 000 тонн, повреждение одного сетевого заградителя и танкера, за уничтожение 4-х эшелонов с боеприпасами, уничтожение нескольких складов с боеприпасами и за произведенные 283 боевых вылета и нанесенный при этом невосполнимый урон противнику в живой силе и технике гвардии капитан Рензаев Алексей Иванович достоин высшей правительственной награды — присвоения звания Герой Советского Союза».
Это представление утвердили гвардии полковник Курочкин — командир 8-й Гатчинской Краснознаменной дивизии ВВС КВФ, командующий ВВС КБФ генерал-полковник Самохин, командующий КГФ адмирал Трибуц, член военного совета КГФ вице-адмирал Смирнов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 марта 1945 года гвардии капитану штурману авиаэскадрильи Алексею Ивановичу Рензаеву присвоено звание Героя Советского Союза.
...В один из мартовских дней 1945 года гвардии капитана А. Рензаева вызвали в штаб. Командир авиаполка И. Борзов поздоровался и сообщил:
— Вас в штабе ждет генерал Самохин.
В приемной генерала Алексей Иванович встретил знакомых товарищей, уже тогда прославленных летчиков: В. Меркулова, М. Преснякова, Иванова, Победкина, В.А. Абрамова, В. Горина, А. Грибовского, Неуструева. Встретившись, они негромко переговаривались между собой, сообщали друг другу боевые новости.
— Товарищи офицеры, прошу в кабинет генерала, — пригласил офицер для поручений. Генерал-полковник Краснознаменного Балтийского флота ВВС Самохин огласил Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза отличившимся летчикам.
— Товарищи офицеры, поздравляю вас с высокой наградой Родины! Сердечно благодарю за совершенные вами подвиги.
Один за другим подходили награжденные к генералу. Он прикреплял к кителям Героев ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Подошедшему к нему Рензаеву командующий улыбнулся:
— Ну вот, снова встретились. Мне кажется, что вручал вам недавно орден Красного Знамени, хотя времени прошло немало. Приятно сегодня вручить вам грамоту Героя Советского Союза, орден Ленина и Золотую Звезду. Мне о вас говорил командир авиаполка. Счет уничтоженных врагов превосходный. Поздравляю за все!
— Служу Советскому Союзу, — по-уставному ответил гвардии капитан, пожав генералу руку.
— Краснеть не придется за вас. Служите так и дальше.
Служить ему оставалось совсем мало. Гвардейский минно-торпедный авиационный Краснознаменный полк 8-й минно-торпедной авиационной Гатчинской Краснознаменной дивизии вел бои с противником в районе Мурманска в Померанской бухте. Неспокойно было море. Дул пронзительный холодный ветер. Тяжелые свинцовые облака медленно плыли. Штурман гвардейской авиаэскадрильи капитан Алексей Рензаев глядел на волны с пирса, поеживаясь от холода.
— Нелетная сегодня погода, — проговорил он.
— Как нелетная? — сказал командир экипажа. — А может, все же, Алеша, слетаем сегодня. Отдохнем после победы. Что скажешь?
— Я тебя понял.
Оба пошли в штаб авиаполка, к новому командиру В.М. Кузнецову. На минуту заколебались у двери, затем решительно вошли в кабинет.
— Товарищ комполка, — обратился Меркулов, — разрешите нам сегодня вылет.
— Это что, по графику?
— Нет, не по графику, но мы уже отдохнули и готовы.
Торпедоносец в сопровождении трех машин оторвался от взлетной площадки аэродрома. Оперативный дежурный записал в журнале: «Вылет — 14 часов 42 минуты». А часом позже экипаж услышал голос командира торпедоносца Меркулова: «Внимание! По курсу слева суда. Приготовились!»
Навстречу плыли 6 транспортных судов противника, 12 сторожевых кораблей вели охрану их. По радио снова раздался бас командира экипажа: «Первому бить по головному сторожевому судну, остальным по головному транспорту. Атака!»
На бреющем, с высоты ринулись боевые машины с бомбами. Вражеские зенитчики открыли плотный огонь, пытаясь помешать нашим атаковать корабли. Вот взорвался сторожевой корабль, на другой транспорт врезалась торпеда.
Веселое настроение у Меркулова и Рензаева. Их ведомые отработали успешно. Неожиданно раздался взволнованный голос штурмана:
— Командир, горим!
Вражеский снаряд пробил фюзеляж торпедоносца, потянулся за ним черный дым. Командирский торпедоносец продолжал лететь, не сворачивая с курса. Впереди еще маячили силуэты вражеских кораблей. Оставалось немного до первого транспорта. И штурман выпустил торпеду. Пущенная вовремя, она сделала свое дело. Мощный ее взрыв потряс вражеское судно...
Командир авиаполка постоянно вызывал торпедоносца по радио. Но тот не отвечал. И наконец-то донесся по радио далекий, еле слышный голос штурмана А.И. Рензаева:
— Командира и радиста убило.
Подвиг нашего земляка не остался забыт. Его имя увековечено на мемориальной доске в Пензе. В его родном селе Лесном и в райцентре Земетчино улицы названы именем А.И. Рензаева. В городе Мурманске ему поставлен памятник. Бороздит просторы океана траулер «Алексей Рензаев». Встречается, имя Героя в книге В. Хлюпина «Сыны России», в биографическом словаре «Герои Советского Союза», в книге ленинградского издательства «Твои Герои, Ленинград», «Герои-земляки» (Пенза, 1973).
По стопам отца-офицера пошли дети, пережившие тяжелую блокаду в Ленинграде. Старший сын Валентин стал хирургом, подполковником медицинской службы, младший Борис — капитаном третьего ранга.
В. Бердников. «Герои и подвиги» (Сборник очерков), Саратов, Приволжское книжное издательство, 1990 год)
При составлении биографических данных о Героях Советского Союза были использованы архивные материалы и сведения из Интернета.
Источник: ГТРК Пенза 05.05.2015 14:32
