Асеев Игорь Петрович
КАПИТАН / АРТИЛЛЕРИСТ
01.1923 - 10.1944
История солдата
Семьдесят пять лет назад этот день был холодным и снежным. Молодой курсант Геннадий Степанович Медведев чеканил шаг по Красной площади в строю того самого знаменитого Московского парада. В уральском городке под милым названием Чернушка шёл первый и единственный парад 48 отдельной (курсантской) стрелковой бригады, в которую недавно получил назначение такой же молодой, но уже лейтенант, Игорь Петрович Асеев. Этим юным, но сильным и цельным натурам суждено будет встретиться летом 1942-го, в то время, когда в родных местах Игоря будет разыгрываться невероятно ожесточённая битва за Город на Волге. В это время наши артиллеристы окажутся в самом пекле другой не менее кровавой битвы, проходившей на берегах всё той же Великой русской реки.
На передовой оба привыкнут ходить под пулями, помнить и не вспоминать людей в бесконечной череде потерь и пополнений, терпеть бескормицу и снарядный голод, выполнять приказы, забывая о том, что в человеке заложено желание выжить.
До Победы доживёт только один из них. Через много лет он вспомнит о своём боевом друге в семи из девяти своих публикациях о той Великой войне. Поэт и журналист Валентин Петрович Пустовит будет уговаривать Геннадия Степановича написать книгу об Игоре Асееве, но Медведев решит рассказать о всех известных и забытых героях 215-ой стрелковой дивизии. Свой долг пред павшими и живыми он выполнил с честью. Не его вина в том, что книга так и не была опубликована и сохранилась не полностью - мы верим, «рукописи не горят».
Помнили Игоря Петровича Асеева многие ветераны 215-ой стрелковой Смоленской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии. Но самые ценные сведения о боевом пути Игоря Петровича Асеева известны нам из воспоминаний двух его боевых товарищей, которые закончили ту войну в званиях: капитан Геннадий Степанович Медведев, командир артиллерийской разведки 707-го стрелкового полка; старший сержант Дмитрий Павлович Петроченко, командир орудия второй батареи первого дивизиона 781–го артиллерийского полка, знаменосец. А также благодаря активной деятельности добровольного помощника совета ветеранов 215 стрелковой дивизии Виктора Фёдоровича Давыдова. Хотя его архив по истории 215 сд бесследно исчез, как и собрания документов других историографов, но память о его погибшем дяде осталась в "Ржевской мясорубке" и других произведениях ветеранов 215 сд.
Вечная им от нас память и благодарность!
Огромное спасибо всем, кто откликнулся на наши просьбы оказать помощь в сборе информации о жизни и боевом пути Игоря Петровича Асеева. Хочется назвать всех поименно, и мы бы так и сделали, если бы были уверены, что не навредим лицам, предоставившим нам сведения в частном порядке.
Наши первоначальные сведения о Игоре Петровиче Асееве основаны на коротких устных рассказах его сводного брата Олега Петровича Асеева, которые тот, в свою очередь, получил от матери Игоря и, возможно, некоторых его однополчан уже спустя 35 - 40 лет после Войны.
Олег Петрович рассказывал о своём сводном брате без ссылок на какие-либо источники и упорядоченности повествования: «Мы донские казаки… Игорь умел стрелять из всех видов оружия, сам ходил в артиллерийскую разведку и засады ….», и: «на войне у него была настоящая любовь» - и далее в том же духе. Почти никто тогда не прислушивался к его рассказам. Да и мне в эти рассказы не верилось: хоть и рос с рассказами «детям о Великой войне», но, повзрослев, понял как много в этом фальши и лицемерия, поэтому ко всей пафосно-героической риторике давно отношусь весьма настороженно.
Удивительным образом, но большинство из воспринятых нами тогда с некоторым сарказмом фактов о жизни Игоря Петровича Асеева, находят при детальном изучении фактическое документальное подтверждение.
Не будь он Героем Советского Союза, мы бы о нем почти ничего бы и не знали: сын партработника, в двадцать один год ставший командиром дивизиона артиллерийского полка – персона типичная для того времени, и малоинтересная. Сколько подобных юнцов-командиров по неопытности и излишнему рвению тогда напрасно губили наших солдат, лучше и не вспоминать. Командир всегда в ответе за своих подчинённых. Гибли многие и в батареях Игоря Асеева, но гибли не из-за самодурства и безжалостности их командира. Тяжело было воевать в подразделении где командир хотел стать героем. Но, они - павшие и выжившие, как и их непосредственный командир, по праву могут считать себя настоящими Героями. Плохо только, что имен их мы знаем совсем немного.
Кто-нибудь помнит батарейцев Асеева - героев первого штурма Ржева: командира единственного уцелевшего орудия, погибшего весной 45-го Арсения Власовича Морозова; старшего сержанта командира орудия Валерия Ивановича Медведко, ставшего тогда инвалидом; что сталось с заряжающим В.Д. Колпаковым (наш ли: Колпаков Василий Дмитриевич гв. ст. сержант 1917г.р Свердловская обл., г. Свердловск Ленинский РВК, 48 гв. сп 17 гв. сд), и тех, кого уже никто не вспомнит?
Хорошо, что мы можем прочесть наградной лист Вениамина Николаевича Ежова к ордену «Отечественной Войны второй степени». Но, понижать на три степени награду солдату, благодаря которому немцы не смогли вбить свой "стальной клин" между двух наших дивизий - явный перебор военно-бюрократического аппарата. Надо сказать, что командир 781 артполка Яков Павлович Бутомо в этом наградном листе изложил всё честно (кроме графы «чем ранее награжден: не имеет»): «Командир разведки ст. сержант Ежов во время контратаки противника, предпринятой им 21.08.44г. в стык 215 и 277 сд, находясь в НП, первый заметил сосредоточение пехоты и танков пр-ка, благодаря чему огнём артиллерии часть танков и пехоты была уничтожена на месте.
При прорыве 2-х батальонов пехоты, 15 танков и 8 бронетранспортёров на шоссе за нашим передним краем ст. сер-т Ежов организовав группу из 8 чел. и, бросившись на перерез идущим машинам, залёг у шоссе и ружейно-пулемётным огнём уничтожил более 30 солдат и офицеров пр-ка.
Отражая группу пехоты пр-ка, наступающую на НП в р-не Куты, рискуя жизнью спас своего командира, застрелив потом из личного оружия 6 солдат пр-ка.
За проявленную в бою инициативу, храбрость, решительность, в большой степени решивших успех боя, ст. сержант Ежов достоин представления к правительственной награде ордену «Ленина»».
Все это происходило, когда Дмитрий Егорович Москалев уже вызвал "на себя" (свою роту) огонь "Катюш", а командир 707 сп Сергей Дмитриевич Рязанов посылал своих разведчиков уничтожать экипажи подбитых огневиками танков и бронетранспортёров.
Награды, ордена позволяют нам хоть немного понять тот мир, который зовется Великой войной. Не всегда написанное в наградных листах и мемуарах соответствовало действительности: не всегда и не всем стоило бы гордиться происходившими на самом деле событиями, но и далеко не все настоящие герои были хоть как-то отмечены командованием. При жизни Игорь Петрович был награждён орденом Красной звезды за взятие Ржева, штурма которого, согласно современной историографии вроде бы как и не было. «Орден Отечественный войны второй степени» вручен согласно статусу, но сама тема: Кто стрелял? со времен «Василия Тёркина» требует дополнительных изысканий и пояснений. Обстоятельства того боя в августе 44-го, за который Игоря Петровича представили к Герою, подтверждаются с нашей стороны документами различных уровней и воспоминаниями очевидцев (большая часть воспоминаний однополчан Игоря Асеева нам пока не доступны). Гуляет и растет по бюрократической лестнице количество подбитых танков, а про немецкие бронетранспортёры в НЛ и упомянуть забыли.
Очень хотели бы взглянуть на немецкие документы той поры, но пока знакомы только с армейскими сводками времен Ржева. В немецких «солдатских мемуарах» (Landser) бывают очень интересные моменты, но не всему можно доверять. Некоторые бывшие (ли?) фашисты любят приврать и облить помоями Советы, а наши генералы неудобные сражения длинной в год/полгода, умудрялись впихнуть в своих мемуарах в пару строчек общих фраз – на то она и холодная война.
Погиб Игорь Петрович при странных обстоятельствах, во время первого штурма приграничного прусского городка, о котором наши официальные историки до сих пор предпочитают не вспоминать. Сам город, в октябрьском и январском штурмах которого погибло множество (сотни, а может и тысячи) наших солдат, в советское время переименовали в посёлок Добровольск.
Все свидетельства об обстоятельствах гибели Игоря Петровича нам пока собрать не удалось. Но, например, в боевом донесении от 26.10.1944г., подписанном командиром 215 стрелковой дивизии Героем Советского Союза генерал-майором Андрани́ком Абрамовичем Казарьяном, о последнем бое Игоря Асеева сообщается следующее: (параграф 3, по 707 стрелковому полку) « 3. 707 СП под ударом превосходящих сил противника после ожесточённого боя переходящего в рукопашную схватку, как (например командира 1/781 АП Капитана АСЕЕВА нашли убитым вокруг которого насчитано более 20 трупов фашистов. Мелкие группы пехоты отошли на вост. опушку рощи. Приведя в порядок подразделения и организовав их, в 20.30 противник был атакован и выбит из рощи. Лучшие люди полка погибли смертью храбрых, но не ушли с поля боя».
Писать о настоящем герое Великой Отечественной Войны простым обывателям, не проведя пары недель своего законного отпуска в стенах ЦАМО (ныне с весьма туманными перспективами) и не сумевших до конца пробить нужные документы в других наших архивах - довольно самонадеянно. Но мы не претендуем на законченность этой работы, наоборот, надеемся, что, она хоть немного поможет расширению обменом информацией и установлению новых достоверных сведений. Заранее просим прощение за нудность изложения и обилие предположений, постараемся разбавить их немного лирикой, ведь по немногочисленным сведениям о характере Игоря Петровича был он натурой весьма романтической.
Родился Игорь в январе 1923 года в одной из старейших и красивейших донских станиц. Бывшая долгое время центром Второго Округа Всевеликого Войска Донского Нижнечирская станица в разные времена славилась обширной и богатой торговлей, была известным центром казачьего вольнодумства. Основанный в 1637 году Нижний Чир немного не дотянул до конца сталинской эпохи. Погребенная под водами Цимлянского «моря» станица и сейчас продолжает рассказывать о своём славном и трагическом прошлом, благодаря стараниям местных краеведов и родовой памяти её жителей, ставших в 50-х годах вынужденными переселенцами.
Хранят в новой Нижнечирской станице память и об Игоре Асееве. Его именем назвали улицу, а Л.Р. Лысова когда-то сочинила слова к посвященной ему песне «Слышим шаги его»: очень даже приличная вышла школьная песня!
Мы же расскажем о том, что отец Игоря с февраля 1922 года по октябрь 1923 года работал ответственным секретарем Окружкома ВКП(б) 2-го Донокруга, располагавшегося в Нижнечирской станице. Только в 1920 году окончательно в этих краях установилась Советская власть, но казачьи восстания продолжались в округе еще и в это время. В стране продолжала бушевать самая страшная по накалу и всеобщему озлоблению, даже по сравнению с Первой и Второй Мировыми войнами, Гражданская война. Массовый голод 1921 - 1922 годов, разруха и эпидемии продолжались.
О жизни Татьяны Ивановы, матери Игоря, в этот период нам почти ничего достоверного не известно. По косвенным признакам можно предположить, что с Петром Кондратьевичем - отцом Игоря, они расстались до того, как последнему исполнилось десять лет.
По свидетельству краеведов Волгоградской области детство Игорь Асеев провел в Нижнем Чире.
Кочующее из одной публикации в другую утверждение о том, что родился он в крестьянской семье весьма сомнительно. Может, так рекомендовался сам Игорь, а может за него кто додумал. Известно, что его отец был убеждённый большевик из семьи потомственных мастеровитых столяров (соответственно, казачьего достоинства не имел). Хотя Пётр Кондратьевич рано потерял мать, но до революции не бедствовал - жили в собственном доме, работали по найму. После тяжкой учебы (прям по "Ваньке Жукову") Петр со своим отцом работал на открывшемся Царицынском Орудийном заводе, жили они тогда в рабочем поселке, ныне получившем известность как место ожесточенных сражений Сталинградской битвы. Его революционный романтизм и вера в победу коммунизма, не сломленная даже в энкаведешных застенках, видимо передались сыну. Дед Игоря со стороны матери был финансист, а его семья пользовалась в станице большим уважением. Судя по косвенных сведениям, родители Игоря были людьми достаточно образованными по тому времени. В автобиографии отец писал, что до революции имел образование в три класса церковно-приходской школы, но то ли он слукавил, то ли от природы имел очень хорошие способности.
На малой родине Игоря Петровича хранится альбом «Жизнь и подвиг героя», созданный нижнечирскими краеведами, при участии матери Игоря Т.И. Литвиновой и его непосредственного подчиненного: командира орудия во второй батарее первого дивизиона 781 артполка 215 сд Дмитрия Павловича Петроченко (видимо, по переписке). В нем содержится следующее свидетельство о юности Игоря: «В 1936 году секретарём горкома партии в Ржеве работал отец Игоря Пётр Кондратьевич Асеев. Сын же учился в одной из школ города. В то время беззаботному тринадцатилетнему пареньку нравился город прежде всего своей неповторимой, древней красотой. Город на Волге стал для мальчика частицей огромной страны, частицей любимой Родины, точно так же, как и станица Нижнечирская, где он родился ….».
Более точной информацией об этом располагал самый известный активист ветеранского движения и историограф 215 стрелковой дивизии Геннадий Степанович Медведев. От сводного брата Игоря ему было известно, что в 1935 году отец Игоря был вторым секретарём райкома города Зубцова, а его сыну пришлось воевать рядом с теми местами, где он провел в своё отрочество.
Когда именно Игорь покинул Нижний Чир не ясно. Спасали мальчишку до или во время голода, который наиболее жестоко прошёлся не только по Украине, но и по Югу России? Отправили учиться в столицу к отцу, когда ? Кто знает? Пётр Кондратьевич Асеев ни в одном известном нам документе не упоминает о своём первенце. О его взаимоотношениях с Игорем мы можем только предполагать и догадываться по косвенным признакам. В 1927 году Петр Кондратьевич уезжает с Дона на учёбу в Москву. Затем работает на Первом часовом заводе. Интересно, что лучший друг детства Игоря после войны жил в Москве, но контакты с ним были давно утеряны. С 1934 года П. К. Асеев работает в Можайске, где на него заводят уже дело, но пока ограничиваются увольнением и партийным «строгачом», а затем до своего ареста в ноябре 1938 года П.К. Асеев снова на партработах в Тверской области.
Сфера общения и разговорчивость человека, более восьми месяцев просидевшего в калининской тюрьме НКВД под расстрельной 58 статьёй весьма специфична. Но Пётр Кондратьевич мог рассказать своему первому сыну много весьма интересного и поучительного. Например, о начале революционного движения в русской армии, о разобщении на Дону, когда банды всех цветов и мастей все более и более беспощадно громили друг друга, о обороне Царицына и начале шествия Сталина и его приближенной своры по трупам своих и чужих; о легендарном командире «стальной» дивизии Дмитрии Петровиче Жлобе, под командованием которого Петр Кондратьевич воевал около года, о боях Второй Конной армии, слава и трагедия которой были замазаны советскими историками в угоду Первой Конной Будённого, о последнем аресте атамана революционного казачества Филиппа Кузьмича Миронова, память о котором в русском народе смог воскресить через много лет лишь Игорь Тальков в своей песне «Бывший подесаул». Да и о многом другом, чего мы не знаем и о чём даже не догадываемся.
Примечательно, что на ПМЖ в станицу Клётскую Игорь попал как раз после ареста отца, хотя возможно это просто совпадение. Достоверных данных о том, где он проживал до этого нами не обнаружено. Здесь он живет у родителей матери: учится, играет на гитаре, мечтает и читает с упоением книги, слывет непутёвым нарушителем неписанных строгих станичных правил поведения и законов. Здесь же встречает первую любовь, роман с которой в переписке будет продолжаться и в 1942-ом году. Об этом периоде жизни в станице Клётской сохранилось замечательное воспоминание его одноклассницы.
"Было училище, форма на вырост ......"
После окончания в Клётской десятилетки Игорь Асеев продолжает обучение в Саратове. «Приволжский военный округ, Книга учета личного состава Пензенского Артучилища» - начато 1 января 1940 года, окончено 31 декабря 1940 года. (РГВА, фонд 34973, опись 2, дело 29) - пока является единственным известным нам документальным свидетельством об этом периоде жизни Игоря. Из фонда Пензенского артучилища за 40-й год, "накопали" немного: все поступающие в 1940 учебном году зачислены по 215 Уч. Приказу. Выше записи №140 стоит зеленым карандашом надпись по центру страницы: «1 к. 33 к/о» этим же карандашом подчеркнутая. Далее продолжается запись поступивших в училище ребят из этой команды, в которой упоминаются два Асеева: Виктор из Энгельса, а второй наверняка наш:
Запись порядковый № 145
Наименование должностей по штату: Курсант
Фамилия, имя и отчество и звание : Асеев Егор Петрович
Время назначения и № приказа части или округа: Уч. Пр. №215
Соц. происхождение: учащийся
Партийность и с какого года (ВЛКСМ) 1938
Грамотность и общее образование (если окончил техникум, рабфак, или ВУЗ, то указать его название) : инст. С М (буква М переправлялась на Н или И непонятно) мех.
Национальность: русский
Год рождения 1923
Каким РВК призван: Саратов ГВК
Специальность до призыва: учащийся
Семейное положение: Холост
Судимость : прочерк
Есть ли родственники за границей и связь с заграницей: прочерк
Место рождения и постоянного жительства (домашний адрес) : ст Нижне-Чирская Сталинградской обл. м/ж гор. Саратов Бахметьевка-5
Необходимо отметить, что запись адреса места жительства с указанием не просто города или села, а конкретной улицы и номера дома встречается в книге довольно редко. Адрес: город Саратов Бахметьевка-5 фигурирует еще у трех персон из команды «1 к. 33 к/о».:
150 Жук Алексей ( исправлено Н на А) Александрович ( в других документах его отчество Никонорович) ВЛКСМ 1938 Саратов инст. Мех 1919 г.р. Саратов ИВК, с Чаадаевка Городищенского района Пензенской области
151 Колесников Николай Влад. ВЛКСМ 1936 Саратов инст. Мимех, 1920 г.р. Саратов ГВК, мест Краснополье Могилевская область БССР
165. Шевцов Конст. Серг. ВЛКСМ 1938 Саратов мех. инст. , 1919 г.р. Саратов ГВК, м/ж гор. Саратов Бахметьевка -5 ( место рождения Константина Сергеевича не указано)
Вся четверка из Бахметьевки -5, видимо, училась в одном заведении. Сейчас по адресу г. Саратов ул. Бахметьевская д.5 (кроме прочих учреждений) зарегистрировано общежитие №8 СГАУ (аграрный университет). Видимо, это здание в центре студенческого городка и ранее использовалось как общежитие. Только вот какого ВУЗа, может саратовские старожилы или краеведы подскажут?
Всего в этой группе 13 саратовчан и еще есть ребята из Энгельса. Большинство из механических техникумов, есть из университета, дорожного института из других ВУЗов и после 10 классов.
Выше 168 номера отчеркнуто и стоит «1 к. 41 к/о» ( следующая команда).
Приказами в 40-ом и начале 41-го года из общего списка отчислены в войска и военкоматы 68 человек. Некоторых из отчисленных направляли в 53 сд Саратов, 61 сд Пенза, 167 сд Балашов и др. (сержантами или рядовыми, непонятно).
Всего в книге 651 имя (последняя страница отсутствует).
«Было училище, форма на вырост …..»
Логично предположить, что ребята пошли в артучилище по известному призыву, объявленному ЦК ВЛКСМ: специальному набору в военные училища.
Наша заморочка с двумя пензенскими артучилищами разрешилась сама собой. Официальная информация следующая: «20 ноября 1937 года на базе Пензенского кавалерийского училища организовано артиллерийское училище. Организацией занимался временно исполняющий обязанности начальника училища капитан И.М. Шепетов (в дальнейшем генерал-майор, Герой Советского Союза). В марте на должность начальника назначен полковник М.И. Зверев. Программа училища предусматривала подготовку лейтенантов артиллерии на конной тяге со сроком обучения 2 года (в 1942—1943 сроки сокращались до 5 месяцев).
В октябре—декабре 1939 года училище перестроилось на подготовку командиров артиллерийской противотанковой обороны на механической тяге. В период войны учебный процесс был приближен к боевой обстановке. Курсанты осваивали материальную часть оружия, теорию артиллерийской стрельбы, инженерное дело, тактику ведения боя, связь, устраивали многодневные походы с полной боевой выкладкой. На базе училища периодически работали различные краткосрочные курсы по подготовке и переподготовке комсостава.» , и далее: «17 июля 1941 года на базе казарменного фонда убывших на фронт частей 61 СД сформировано 2-е Пензенское артучилище дивизионной артиллерии на конной тяге.» Источник: https://penzanews.ru/region/encyclopedia/9120-2009 © Информационное агентство «PenzaNews»
Уже в весенних приказах и документах по училищу, собранных в 34973 фонде РГВА, есть кое-что о тягачах-тракторах «Комсомолец» и их обслуге. Также в приказах по Пензенскому артучилищу за 1940 год некоторые офицеры относятся к «Пензенскому артиллерийскому училищу противотанковой артиллерии». В описании стрельб молодых курсантов написано, что выполняли их из «сорокапяток» и в основном по танковым мишеням, реже по одиночным целям и "квадратам" из 76-милиметровок.
Нынешний Пензенский артиллерийский инженерный институт имени Главного маршала артиллерии Н.Н. Воронова, вообще, не имеет к искомому артучилищу никакого отношения, кроме того, что с 1958 года располагался на бывшей территории последнего.
Документы по 61 стрелковой дивизии часто встречаются среди приказов по Пензенскому артучилищу и за 1940г.
Из просмотренных документов (РГВА, фонд 34973, опись 2, дело 14) интересными можно назвать следующие сведения:
Летом было много нареканий начальника училища по содержанию мат.части и на боевую подготовку самих отцов-офицеров. Почти в каждом курсантском взводе что-то с пушками было не так: у 45-пятки погнуты станины, у нескольких 76-милиметрвок сухой ствол, в пирамидах ружья (так в тексте, не карабины) ржавые и пр. К сентябрю, вроде, выправили.
Были отмечены начальником и его замами и бытовые проблемы: санитарное состояние казармы, требовавшей текущего ремонта, неуставные вещи у курсантов, доступ на территорию и в казарму посторонних, плохая обеспеченность канцелярскими принадлежностями. С этими явлениями боролись, видимо, долго, но настойчиво.
Традиционно, с началом сентября начались полевые учения. Офицеры квартировались по домам местных жителей, а кандидаты в курсанты сразу привыкали нести тяготы и лишения военной службы. Судя по косвенным сообщениям и докладам, использовали помощь 61 сд в полевой подготовке и были с этой дивизией в постоянном взаимодействии.
Отмечается единичный случай заражения сыпным тифом офицера, прибывшего из отпуска. Объявили карантин, медслужба училища, судя по отсутствию дальнейших директив, сработала хорошо.
В приказе №215 (лист 348) к списку команды «1 к. 33 к/о» прибавилось несколько фамилий (15. Кузнецов Василий Иванович и ещё двое) и они все были в октябре допущены к переводным экзаменам и зачислены на первый курс - в третью батарею.
Третья батарея относилась к первому дивизиону. Среди приказов нам трудно понять, когда речь идет о третьей батарее и не уточняется 33-я классная команда: о каком курсе идет речь? Командиры огневых взводов на осенних стрельбах явно были из старшекурсников. 33 классная команда чаще других заступала на дежурство по противопожарной охране.
13.09.1940, судя по книге 5-й батареи, присягу принимали, видимо, старшекурсники. А наш первый курс принимал присягу на День конституции. Через год Игорь Асеев, согласно дневнику И.П. Масленникова, в этот же день в эшелоне отправится со станции Чернушка на фронт или же, согласно очерка о боевом пути 48 сбр М.Я.Латунова, первый стрелковый батальон бригады при поддержке артиллерийских и миномётных подразделений, уже примет первый бой у Волоколамского шоссе.
Судя по всему, учили воевать ребят хорошо. Учебные задачи начальником училища ставились личному составу каждый месяц разные, на наш взгляд, важные и полезные будущим офицерам. За дисциплиной следили строго. Много бумаг по поводу судов чести и копий постановлений городского суда на осужденных курсантов. Наказания для провинившихся в предвоенное время были суровыми.
Фамилия Асеева в подшивках по личному составу нами не замечена. То есть до конца 40-го года ничем особенным Игорь Петрович в училище не отметился: за выступления на спортивных праздниках и смотрах самодеятельности не премировался, в танцевальном кружке не участвовал, но и в списках на снятие взысканий не значился.
Документов комсомольских ячеек ни третьей батареи, ни всего первого дивизиона не сохранилось, но, судя по другим документам, воспитательная работа в училище была на высоте.
Среди «бахметьевцев-5» по информации на сайте «Память народа» на фронте первым отличился Николай Владимирович Колесников: Орден Красной Звезды, даты подвига 01.10.1941-27.02.1942. (в наградном листе сказано, что он был участником Финской войны).
В команде «1 к. 33 к/о» учились сразу два парня посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза, еще раньше Игоря Петровича геройски погиб при руководстве отражением немецкой атаки по порядку № 153 Овсянников Владимир Васильевич.
В книге учета его отчество переврано на Алексеевич. И с его биографией, как и у Игоря Асеева, не все гладко:
Информация из: "Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь в двух томах. Т. 2." Любов — Ящук/Пред. ред. Коллегии И.Н.Шкадов. — М.: Воениздат, 1988.: "ОВСЯННИКОВ Владимир Васильевич род. 10.11.1923 в г. Петропавловск Сев.-Казах. обл. в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1940. Окончил 7 классов. Работал в колхозе. Затем жил в г. Куйбышев. В Сов. Армии с 1942. В том же году окончил Тамбов. воен. пех. училище и направлен на фронт.» По свидетельству его внучатой племянницы С.В. Курочкиной отец Владимира: «Овсянников Василий Иванович был купцом 1 гильдии до революции. Его семья жила в Самаре многие поколения». Почитать о его судьбе можно здесь: http://museum.samgd.ru/region/people/us … ii/157773/ , а также: http://dod-piligrim.ru/wp-content/uploa … evich.docx . В наградном В.В. Овсянникова к Герою Сов. Союза проставлено: «в Красной Армии с 05.09.1939»?
Кто из этих ребят и их сокурсников, сколько проучился в этом заведении непонятно. Вроде, 22 июня 41-го был объявлен досрочный выпуск. Хорошо хоть офицерские звания присвоили, а то бы как многих: "учили–мучили", а потом на фронт рядовыми или сержантами в пехоту.
Некоторые с этого курса и позже продолжали числиться за ПАУ, кто-то, наверное, писал рапорты.
Кое-что о судьбах "бахметьевцев" есть на "Память народа": судя по наградным Алексей Жук и Колесников Николай ранее были участниками Зимней войны с финами.
Шевцов Константин Сергеевич, лейтенант, командир артвзвода, 398 ап 6 сд 13 А,пропал без вести: Украинская ССР, Сумская обл., п.г.т. Михайловский хутор - п.г.т. Середино-Буда не позднее 06.10 1941г.
Николай Владимирович Колесников с октября 41 уже на фронте. Но, о командире батареи 43 кавдивизии, кроме награждения орденом "Красной звезды" за бои в феврале 1942 года, сведений в ЭБД нет.
Алексей Никонорович Жук на фронте с лета 1941 года. В начале 1942-го, будучи командиром огневого взвода 788 ап, отличился в Старицкой операции: заслужил самую почётную солдатскую награду - медаль "За отвагу". В сентябре 1943 года он уже майор, начальник артиллерии 945 сп 262 сд 39 А награждён орденом "Красной звезды". Как командир 315 противотанкового дивизиона 262 сд летом 44-го награждён орденом "Отечественной войны 1 ст.", а в начале зимы 1945 орденом "Александра Невского".
В юбилейных картотеках их фамилий уже нет. Удалось хоть кому-нибудь из "бахметьевцев" дожить до Победы?
14 октября 1941 года на основании приказа ГКО № 00105, ныне известного как приказ "О формировании 50-ти стрелковых бригад", формируется 48-я курсантская стрелковая бригада. 27 октября уже началось сколачивание подразделений.
Как именно Игорь Петрович оказался осенью 1941-го в формирующейся в г. Чернушка Пензенской области 48 отдельной стрелковой (курсантской) бригаде мы не знаем.
Источник: https://www.moypolk.ru/soldier/aseev-igor-petrovich
