Министерство культуры Пензенской области.
ГБУК «Пензенская областная библиотека им. М. Ю. Лермонтова».
Составитель -Савин Олег Михайлович.

И родом они пензенские...
Очерки о полных кавалерах ордена Славы трех степеней.
Пенза, 2010.

---

В. Рубцов.
Дружил сержант с оружием.

    Год призыва на срочную службу у Герасимова совпал с началом войны. Ничего еще парень в жизни видел, не познал, никакого опыта не скопил. И вот — война. Великая и священная ответственность легла на плечи Володи и его сверстников за жизнь матерей, сестер, всего советского народа, за историческую справедливость на земле.
    Формировалась стрелковая дивизия. В ней и оказался призывник из села Нечаевки. Война торопила. Посвящение в солдаты было скорое и простое: одели в военную форму, внесли в ротный список — и солдат. Построили в одну шеренгу, подали команду: «На пять рассчитайсь!», — и вот минометные расчеты. Три расчета — взвод, два взвода — рота батальонных минометов. Немного строевой подготовки, немного уставы поучили, рассказали о долге советского воина. Получили карабины и минометы. Несложную технику изучали недолго: «82-миллиметровый миномет состоит из четырех частей: ствола, опорной плиты, двуноги и угломера», — объяснял сержант.
    Призывников особенно напугал вес их оружия: 64 килограмма! Миномет, хоть и приспособлен к конному вьюку, но в современной войне лошадей не напасешься: слишком уязвима цель. «Больше на своем горбу носить придется, — предупредил сержант. — Ладно, не пушка досталась, та в десять раз тяжелее. Соображаете, в чем выгода миномета?!». Солдаты посчитали себя удачниками и прониклись к миномету уважением. Мин сначала побаивались, помнились слова сержанта: «Тысяча двести осколков, копейка в копеечку, и в радиусе четырехсот метров нечистую фашистскую силу — под метелочку». Потом привыкли, что поленья в печурку, что мины из охапки брали и в ствол кидали. Мины тут же выскакивали из ствола, только руку успевай убирать. И если смотреть им вслед, видно, как они летят галками со сложенными крыльями.
    По наставлению, в расчете распределялись обязанности: командир миномета, наводчик, заряжающий, снарядный, подносчик мин. Но это было самое трудновыполнимое требование наставления: уж очень часто в боях редел расчет. Что же было делать, если в строю оставалось два или всего один человек? Все равно стрелять, пусть хоть ты заряжающий или подносчик. Поэтому каждому в расчете приходилось быть на все руки.
    Нагрузившись минометом, лотками с минами, карабинами, вещевыми мешками шагали минометчики по тревожным, необозримым русским просторам. А гитлеровские полчища словно ножницами отрезали и отрезали полоса за полосой эти просторы. Жаркие бои, большие утраты, на душе тяжелый камень. Но отчаяния не было. Верили: настанет перелом, измотается враг, вырастут свои силы. В письмах домой ни одной жалобы, утешали: «Потерпите немного, дорогие, бьем фашистов несчетно. Остатки их скоро погоним обратно до самого Берлина и там прикончим. А пока поздравьте с первой медалью «За отвагу». Поздравят родственники, а толком не знают, как медали достаются, думают, что для этого Суворовым надо быть, а тут какой-то мальчишка...
    Уже битва за Волгу началась. 57-я стрелковая дивизия отошла к Дону. Реки, реки, чего они стоят на войне — главные виновницы самых крупных сражений, свидетели самого высокого и массового героизма. На их берегах всего больше солдатских могил. Спроси любого, чья грудь в орденах и медалях, за что он их получил и окажется, что две трети — за форсирование рек.
    Начало осени. Дивизия форсировала широкий, уже захолодавший Дон в районе станицы Казанской. Был дан приказ переправляться и последним прикрывающим подразделениям, прижатым врагом к самому берегу. А переправляться не на чем: что под руками было, дивизия использовала, и немцы в щепки разбили. У прикрытия станковые пулеметы и тут же вся минометная рота со своим вооружением. Некоторые кое на чем приспособились, но под сильным огнем и до середины реки не доплыли. Большинство пулеметчиков и минометчиков полегло около своего оружия на вражеском берегу...
    С обломком жерди в руках, который мог только солдатский дух на плаву держать, Герасимов оказался в воде. Кругом ни души. Впервые в жизни человек через реку плыл и невероятно, как переплыл.
Не успела вода с него стечь, появился командир полка. Спрашивает:
— Где минометная рота?
    Герасимов молча развел руками и вопросительно посмотрел еще на одного минометчика, рядового Дроботова.
    — Н-да... —задумался немного командир полка.— Ну, роту сформируем, начало ее — вы двое. На первых порах боевое задание: есть лодка, как стемнеет, отправляйтесь на тот берег, соберите все минометы, заодно и пулеметы и доставьте сюда. В один раз, пожалуй, не управитесь, там дело покажет, только врагу оружия не оставлять.
    Слова не сказали Герасимов с Дроботовым и только со щемящей тоской посмотрели на тот страшный берег. Догорела вечерняя заря. Темноту над Доном изредка линовали трассирующие пулеметные очереди. Где-то выше по реке шел бой: по воде гулко доносилась артиллерийская канонада. Герасимов с Дроботовым оттолкнули от берега лодку. Переживали уже меньше чем днем. Герасимов замечал, что всякое дело, начатое по приказу начальника, меньше страшит, чем свой почин. Думалось: старший, опытный товарищ больше знает, незримо как бы присутствует с тобой и может вовремя прийти на помощь.
    Вот и на этот раз всего вдвоем благополучно высадились во вражеском стане. Передовой немецкий отряд, видимо, ждал подхода главных сил и, заняв оборону поодаль, контролировал реку огнем. К самой береговой кромке, где раскиданы были тела советских солдат и их оружие, не выходил.
    Гитлеровцы что-то заподозрили, пустили одну, другую, третью осветительные ракеты. Пока светила очередная, минометчики, носившие в лодку оружие, падали и в позе убитых замирали на земле. Двигался в выси источник света, и двигались, шевелились тени от предметов. Особенно неприятно было смотреть на подвижные тени трупов. Казалось, немцы еще и забавляются зловещим эффектом, заставляя мертвых оживать.
    Под тяжестью груза маленькая лодка опасно осела, больше она не могла взять, а оружия на берегу оставалось еще много. Немцы заметили лодку и открыли по ней пулеметный огонь. Но дальняя дистанция, смена ярких вспышек ракет и густой темноты слепила пулеметчиков и это выручало двух наших бойцов. Когда пули секли воду у самой лодки, Герасимов с Дроботовым пригибались за поставленными на ребро минометными опорными плитами. Небольшая смекалка, а и она спасала солдата.
    За ночь три рейса сделали, пока из-под носа врага не вывезли все оружие. Так и достаются солдатам боевые награды.
    А вскоре была сформирована новая минометная рота. Погиб Дроботов, ранен Герасимов. На войне все происходит вскоре, время она не тянет. А Герасимову не пришлось даже «вскоре» и из госпиталя возвращаться, так и проковылял на раненой ноге в роте, на ходу поджила.
    После памятной переправы через Дон Владимир Дмитриевич отыскал свой миномет и не расставался с ним до конца. Удивительная судьба их связала, оба под стать оказались выносливыми, надежными. И фашистские снаряды их накрывали, и бомбы, и танки сминали. Засыпало обоих землей. Раз Герасимова так завалило в противотанковой щели, что товарищи еле откопали. Отдышался Володя и принялся разыскивать и откапывать «четыре части» своего миномета. Сколь легко они разлетались, столь же легко и соединялись. Через минуту, вытряхнув из ствола землю, в него уже опускали мину за миной. И миномет добросовестно кидал их на фашистские головы. Бессменно оставались в расчете Герасимов и миномет.
    Когда в горячем бою, в грохоте разрывов, встряске земли не слышно становилось выстрелов своего миномета, Герасимов ставил на опорную плиту ногу, чтобы чувствовать отдачу. Если на невышедшую из ствола мину посадить другую, может произойти непоправимая беда. Но миномет никогда не подводил, напрасно его контролировали.
    Не отказывался русский миномет и от немецких трофейных мин. На один миллиметр у них калибр был меньше, что снижало немного дальность стрельбы, но они не залеживались, использовались по назначению.
    Полюбился Герасимову миномет, тогда сравнительно новое массовое оружие. Пятидесятимиллиметровый и совсем слабенький миномет-лопата не оправдали себя, быстро сошли с вооружения. А 82-миллиметровый, самый признанный, немалую долю победы добыл. Памятник бы ему следовало поставить, какие ставят другому оружию, воздвигая его на постаменты!
    Назывался он батальонным. Стрелковый батальон на переднем крае и огневые позиции его минометной роты здесь же. Так что Герасимов испытал все фронтовые тяготы пехоты, плюс минометные. Как быть, когда немцы, прорвавшись через заградительный артиллерийско-минометный огонь, шли в атаку. Миномету нужна дистанция не меньше четырехсот метров, а атакующие — вот они, рукой подать. Брались минометчики за автоматы и пулеметы. А поскольку пулеметы им по штату не полагались, запасались трофейными. Случалось, что и пехоты нет — побита или отошла, а минометчики держатся до подкрепления. Бывало и в контратаки ходили, и в рукопашной «части миномета» в ход пускали, за исключением угломера — легковат и попортить прибор боялись.
    Не только за свои минометные дела Герасимов награждался. Орден Славы второй степени ему за разведку и захват «языка» дали.
    На немецкую сторону забросили одного разведчика-наблюдателя, с заданием приглядеться, где и как лучше языка взять, а ночью встретить разведгруппу и подсказать ей, как действовать наверняка. Но получилось все не так. Свободных разведчиков не нашлось. Не могли что-то и простых пехотинцев подобрать, послали семерых минометчиков — не боги горшки лепят. Попал в группу и Герасимов. Высланного раньше разведчика не нашли. Что делать, не знали бы, не столкнись с немецким взводом, пробирающимся к переднему краю, как видно, тоже в разведку. Фашистов около тридцати человек. Избежать встречи было нельзя, и советские минометчики первыми начали бой. Враг не ожидал такого от русских. Поднялась сумятица на всей глубине первого эшелона. Изрядно перебив переполошенных гитлеровцев, минометчики под шумок прихватили пару «языков» и вернулись в роту. А на месте стычки еще некоторое время продолжалась стрельба: немцы всё разбирались, что же произошло в глубине их обороны.
    Первые бои запоминались по их характеру, по местности, по погибшим в них товарищам. Потом столько этих боев за плечами солдата накопилось, что они начали путаться в памяти. Старый Оскол, Новый Оскол, какой-то из них брали, какой-то в стороне остался. Когда и где погиб подвозчик мин Яковенко, рядовой Раменский, три сменившихся командира взвода и много других — все смешалось. Из тысяч населенных пунктов название маленького городка, зажатого с двух сторон танконедоступной местностью, не запомнилось, а бой в нем до сих пор держится в памяти. Такой бой в новинку был. По всем военным канонам, которых немцы держались, как каменной стены, оборона населенных пунктов строилась на подступах и на входах в них. А в этот раз немцы изменили себе: выставив слабенькое охранение на подступах, оказали упорное сопротивление на выходах из городка. Советские танки без боя вошли в город, а выйти через противоположную окраину не смогли. Несколько машин было уже потеряно. Авиацией или артиллерией обработать бы западную окраину — погода нелетная, а гаубичной артиллерии на этом направлении не оказалось.
    — Ну, как, достанете подлюг за домами вслепую, на ощупь? — обратился комбат прямо к солдатам-минометчикам и посмотрел на Герасимова, ветерана роты.
    — А что же не достать, — за всех ответил тот.— Мин бы только побольше, стрелять по площади придется, неэкономно.
    — Тогда считайте это приказом. А мин подвезем, не поскупимся.
    И рота принялась бить изо всех своих стволов, равномерно рассеивая мины по квадрату, застроенному небольшими домами. Подключились минометы двух остальных батальонов полка. Стреляли по крутой траектории, мины, падая почти отвесно, попадали во все закоулки и засыпали немцев осколками. Не выдержал враг, снял оборону и советские танки, а за ними и пехота, прошли окраину беспрепятственно.
    На месте обычного боя, в котором совместно потрудились минометы, артиллерия, авиация определить результаты минометного огня невозможно. А в этог раз Герасимов впервые увидел «чистую» свою работу. От сотен тысяч осколков «гитлеровцам дышать было нечем», как определили минометчики. Разрушений мало, но крыши домов превратились в решета, стены как оспой побило, на трупах фашистов «живого места не осталось». Уверовал Герасимов в силу своего оружия, очень почтительно отзывается о нем и до сих пор. Только боясь обидеть чувства пушкарей и летчиков, Владимир Дмитриевич не хочет утверждать, что миномет был оружием из всего оружия. Слов нет, артиллерия нарезная и авиация сильнее, зато миномет проще, каждому доступнее, неприхотливее. Всюду проходил на солдатских ногах. На любом пятачке, в любой ямке к стрельбе приспосабливался, не знал износу. Не осудишь Герасимова за такую веру в свое оружие и крепкую любовь к нему. Грозное это содружество солдата с оружием было.
    По наставлению можно было ставить на мину три пороховых кольца дополнительного вышибного заряда. Немцы хорошо знали предельную дальность стрельбы советского миномета и без опасения вели себя за этим пределом. В открытую строили позиции, на автомашинах подвозили материалы, боеприпасы. В бинокль было видно, как они обедали и брились на брустверах. Тогда минометчики решили рискнуть и добавили к заряду четвертое пороховое кольцо. Первая же пристрелочная мина из миномета Герасимова разорвалась в немецком окопе. Поправок не пришлось вносить, сразу ударили из шести минометов и положили конец немецкой беспечности. Впрочем, новые сменяющиеся перед дивизией немецкие части продолжали верить в дистанционный предел русского миномета, и Герасимову еще не раз приходилось «разуверять» их лихим огневым налетом. Минометы с успехом выдерживали лишний заряд, конструкторы дали им большой запас прочности.
    К 1944 году Герасимов возмужал, стал опытным воином, минометным снайпером. Освобождал Краматорск и Славянск, Одессу, Люблин и Краков, Щецин. Был кавалером ордена Славы двух степеней.
    Два ранения Владимир Дмитриевич перенёс на ногах, а за три недели до окончания войны третья рана, в области сердца, уложила его на девять месяцев в госпиталь. Тем временем бойца искала уже последняя награда - орден Славы первой степени. И в сорок седьмом году нашла в родном селе Нечаевке.

ГЕРАСИМОВ Владимир Дмитриевич, род. 15.9.1922 в с. Нечаевка ныне Мокшанского р-на Пензен. обл. в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1944. Окончил 7 классов. Работал в колхозе. В Кр. Армии с июля 1941.
На фронте в Вел. Отеч. войну с июля 1942. Ком-р расчета 82-мм миномета 170-го гв. стр. полка (57-я гв. стр. див., 46-я армия, 4-й Укр. фронт) гв. сержант Г. в боях за с. Широкое, нас. пункты Рудники, Зелёный Став в составе расчета миномет. огнем поразил до 15 солдат и офицеров, подавил огонь крупнокалиб. пулемета. 7.4.44 у с. Дальник Овидиопольского р-на Одес. обл. (Украина) интенсивным миномет. огнем нанес пр-ку значительный урон. Его расчет в числе первых ворвался в г. Одесса, подавляя огн. средства врага и его живую силу. 22.4.44 нагр. орд. Славы 3 ст.
Ком-р расчета 82-мм миномета тех же полка, див. (8-я гв. армия, 1-й Белорус. фронт) гв. сержант Г. при форсировании р. Висла в р-не нас. пункта Ходкув (р-н г. Сташув, Польша) и расширении плацдарма эффективным миномет. огнем разил живую силу и технику пр-ка, способствуя успешному продвижению стрелк. подразделений. 10—14.8.44 в ходе отражения контратаки пр-ка подавил 4 его огн. точки, рассеял и частично уничтожил до двух взводов пехоты. 19.9.44 нагр. орд. Славы 2 ст.
3.02.45 при форсировании р. Одер в р-не нас. пункта Рейтвейн (8,5 км юго-зап. г. Кюстрин, ныне Костшин, Польша) со своим расчетом первым переправился на плацдарм и открыл миномет. огонь, истребив при этом неск. десятков солдат и офицеров врага, подавил 3 пулемета. 6.02.45 в боях за с. Маншнов (6,5 км юго-зап. г. Кюстрин) огнем миномета поразил до 20 враж. солдат и разбил 2 пулемета. 31.5.45 нагр. орд. Славы 1 ст.
В авг. 1945 гв. старшина Г. демобилизован. Вернулся в родное село. Работал зам. зав. свеклопунктом на ст. Симанщина Мокшанского р-на. Нагр. орд. Отечественной войны 1 ст., медалями, в т.ч. «За отвагу».
Лит.: Лобода В.Ф. Солдатская слава. М., 1963. Кн. 1. С. 175; И родом они пензенские. Саратов; Пенза, 1968. С. 38—48.

Герасимов Владимир Дмитриевич
15.09.1922 - 29.12.2010
Полный Кавалер ордена Славы

Даты указов
1. 22.04.1944 Орден № 44669
2. 19.09.1944 Орден № 5461
3. 31.05.1945 Орден № 1063

Герасимов Владимир Дмитриевич - командир расчёта 82-мм миномета 170-го гвардейского стрелкового полка (57-я гвардейская стрелковая дивизия, 8-я гвардейская армия, 1-й Белорусский фронт) гвардии сержант), гвардии сержант.
Родился 15 сентября 1922 года в селе Нечаевка ныне Мокшанского района Пензененской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 7 классов. Работал в колхозе.
18 июля 1941 года был призван в Красную Армию Мокшанским райвоенкоматом. В запасном полку получил специальность минометчика. С июля 1942 года на фронте. Участвовал в боях на реке Дон, был награжден медалью "За отвагу". Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года. К весне 1944 года гвардии сержант Герасимов командовал расчетом 82-мм миномета 170-го гвардейского стрелкового полка 57-й гвардейской стрелковой дивизии.
В конце марта - начале апреля 1944 года, в ходе наступления на Одессу, в боях за село Широкое, населенные пункты Рудники, Зелёный гвардии сержант Герасимов в составе расчета минометным огнем поразил до 15 солдат и офицеров, подавил огонь крупнокалиберного пулемета. 7 апреля у села Дальник (Овидиопольский район Одесской области) интенсивным минометным огнем нанес противнику значительный урон. Его расчет в числе первых ворвался в город Одесса, подавляя огневые средства врага и его живую силу.
Приказом от 22 апреля 1944 года гвардии сержант Герасимов Владимир Дмитриевич награжден орденом Славы 3-й степени (№44669).
В июне 1944 года дивизия, в которой воевал Герасимов, была переброшена на север, на 1-й Белорусский фронт и участвовала в боях за освобождение Польши.
В августе 1944 года при форсировании реки Висла в районе населенного пункта Ходкув (район города Сташув, Польша) и расширении плацдарма расчет гвардии сержанта Герасимова эффективным минометным огнем поразил живую силу и технику противника, способствуя успешному продвижению стрелковых подразделений. 10-14 августа в ходе отражения контратак противника подавил 4 огневые точки, рассеял и частично уничтожил до двух взводов пехоты.
Приказом от 19 сентября 1944 года гвардии сержант Герасимов Владимир Дмитриевич награжден орденом Славы 2-й степени (№5461).
3 февраля 1945 года при форсировании реки Одер в районе населенного пункта Рейтвейн (8,5 км юго-западнее города Кюстрин, ныне Костшин, Польша) гвардии сержант Герасимов со своим расчетом первым переправился на плацдарм и открыл минометный огонь, истребив при этом несколько десятков солдат и офицеров врага, подавил 3 пулемёта. 6 февраля в боях за село Маншнов (6,5 км юго-западнее города Кюстрин) огнем миномета поразил до 20 вражеских солдат и разбил 2 пулемета. За эти бои был представлен к награждению орденом Славы 1-й степени.

---

В составе своей дивизии участвовал в Берлинской наступательной операции, был ранен (третий раз за войну). День Победы Владимир Герасимов встретил в госпитале.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года за исключительное мужество, отвагу и бесстрашие, проявленные в боях с гитлеровскими захватчиками гвардии сержант Герасимов Владимир Дмитриевич награждён орденом Славы 1-й степени (№1063). Стал полным кавалером ордена Славы.
В августе 1945 года гвардии старшина Герасимов был демобилизован. Вернулся на родину.
Жил в селе Нечаевка. Работал бригадиром в колхозе, затем был заведующим отделом райисполкома в родном селе, заместителем заведующего свеклопунктом на станции Симанщина. Больше 20 лет трудился на сахарном заводе в городе Каменка. После выхода на пенсию в селе Нечаевка, вел свое хозяйство. В 2009 году переехал в областной центр город Пензу к сыну. Скончался 29 декабря 2010 года.

---

Награжден орденами Отечественной войны 1-й степени, Славы 3-х степеней, медалями, в том числе "За отвагу".
 
Биографию подготовил Сергей Каргапольцев (ivanovo1945@mail.ru)