Чернигин Егор Васильевич

12.02.1896 - 08.03.1976
Полный Кавалер ордена Славы

Даты указов:
1. 08.05.1944 Орден № 69011
2. 27.07.1944 Орден № 3098
3. 24.03.1945 Орден № 371

Чернигин Егор Васильевич – командир отделения 1264-го стрелкового полка (380-я стрелковая дивизия, 50-я армия, 2-й Белорусский фронт), сержант – на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Родился 12 февраля 1896 года в селе Родники Мокшанского уезда Пензенской губернии, ныне Лунинского района Пензенской области, в семье крестьянина. Русский. Образование начальное.

С 1915 года служил в русской армии, участвовал в 1-й мировой войне. В Красной Армии с 1918 года, участник Гражданской войны, боев с белочехами в Поволжье. После демобилизации жил и работал в родном селе.

В сентябре 1941 года был вновь призван в армию. Член ВКП(б)/КПСС с 1943 года. В боях Великой Отечественной войны с марта 1943 года. Участвовал в сражении на Курской дуге, освобождал Белоруссию.

29 февраля 1944 года в бою у деревни Лудчица (Быховский район Могилёвской области) младший сержант Чернигин первым ворвался в траншею противника, из автомата сразил до 10 гитлеровцев и 1 взял в плен.

Приказом от 8 мая 1944 года младший сержант Чернигин награжден орденом Славы 3-й степени (№ 69011).

26 июня 1944 года в бою близ деревни Острова (Чаусский район Могилёвской области) сержант Чернигин, уже командуя отделением, одним из первых форсировал реку Реста, поднял бойцов в атаку и овладел первой траншеей противника. Лично гранатой уничтожил пулемет с расчетом. Был представлен к награждению орденом Славы.

5-7 июля 1944 года при освобождении деревни Пекалин (в районе города Могилёв, Белоруссия) сержант Чернигин со своим отделением занял окраину деревни и удерживал ее до подхода основных сил. Лично подавил огневую точку, ликвидировал автомашину и несколько солдат противника. Был вновь представлен к награждению орденом Славы.

Приказом от 27 июля 1944 года младший сержант Чернигин награжден орденом Славы 2-й степени (№ 3098).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками сержант Чернигин Егор Васильевич награжден орденом Славы 1-й степени (№ 371). Стал полным кавалером ордена Славы.

В 1945 году был демобилизован. Вернулся на родину. Жил в Мокшанском и Пензенском районах, последние годы - в городе Пензе. Скончался 8 марта 1976 года. Похоронен на кладбище села Терновка Пензенского района.

Награжден орденами Отечественной войны 2-й степени, Славы 3-х степеней, медалями.

Биографию подготовил Сергей Каргапольцев (-)

Источники:
- Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Биограф.словарь. М.: Воениздат, 2000
- Пензенская энциклопедия. - М.: «БРЭ», 2001

Министерство культуры Пензенской области.
ГБУК «Пензенская областная библиотека им. М. Ю. Лермонтова».
Составитель -Савин Олег Михайлович.

И родом они пензенские...
Очерки о полных кавалерах ордена Славы трех степеней.
Пенза, 2010.

О. Савин.
Через три войны

    Он, проходил по селу ровной неторопливой  походкой — высокий,  подтянутый,  не  согнувшийся  под  тяжестью лет. Темно-зеленая гимнастерка грубого сукна  перетянута  широким  солдатским ремнем. В такт шагам позвякивают ордена и медали.
Шумной воробьиной стайкой бежали в школу ребятишки. Кричали наперебой:
— Здравствуйте, дядя Егор!
— А вы к нам когда еще придете?
— Приду, приду. Раз приглашаете, приду!
С крыльца библиотеки окликнули:
— Егор Васильевич, что не заходите? Как Пелагеи Тихоновны здоровье?
Окликнула заведующая библиотекой.
Жена Чернигина что-то стала прихварывать в последнее время. То ли прохватило где. А скорей, годы сказывались.
— Сейчас, вроде, лучше.
— Возьмите ей что-нибудь почитать. Новые книги поступили...
Егор Васильевич зашел в комнату, занятую стеллажами. Остановился у выставки: на ней стояли книги о войне. Много книг. Десятилетия прошли, а не исчезла тема войны, все острей становится. Все больше и больше о ней пишут.
На обложке — солдат в стеганом ватнике, серой ушанке. Курит. «Судьба человека»... Читал ее, эту книжку, когда она еще в «Правде» была напечатана. Сильная штука! Здорово написал Михаил Шолохов про жизнь солдатскую, словно сам прошел всеми горькими верстами, со скаткой, котелком, да винтовкой за плечами. Взял Егор Васильевич книгу, перелистал несколько страниц. Расплывались  строчки  перед  глазами — без  очков  трудно  стало.  А  как  живой вставал перед глазами Андрей Соколов. Да и не только Соколов.
Многое вспоминалось старому солдату. Мало чем отлична его судьба от судьбы того шолоховского бойца. Всякое повидал на своем веку Егор Васильевич Чернигин.
…Десятого августа 1915 года простился он с родными пензенскими краями. Пошел, не оглядываясь, зная что смотрят вслед ждущие заплаканные глаза матери, и все же не выдержал — оглянулся последний раз. В туманной пелене оставались Родники. Вот их уже и не видно — ни изб, крытых соломой, ни улицы, сплошняком заросшей зеленотравьем. Когда придется свидеться?
Поля, перелески, степи. Много пришлось пройти солдату — дышать седой  пылью  измученных  зноем  июльских  дорог;  скользить  по  грязи осенних  трактов,  спускаться  вниз  ползучей,  вырывающейся  из-под  ног тропинкой. Были и родные российские места, была и неведомая доселе заграница.
В Румынии застала весть о революции. Принесли ее в полк солдаты-большевики. И словно хворь какая привязалась — до боли в сердце, до темноты в глазах захотелось домой — в свои Родники. Здесь, на чужбине, и голос у ветра не такой, и птицы вроде не по-нашему поют. А самое главное, такие события происходят там...
С большим трудом удалось Егору Чернигину вернуться на родину. И сразу же попал он в крутой и горячий водоворот событий. Родники кипели. Бывший солдат был среди тех, кто организовывал в своем селе первый Совет.
А революции приходилось трудно. Ей нужна была помощь, верная и крепкая защита. И в мае восемнадцатого года, когда шли на Пензу цепи белочешских легионеров, среди ее защитников находился и Егор Чернигин. Снова взял он в руки винтовку, прибыл сюда по зову губкома партии.
Тонко звенели над головами вражеские пули, у Казанского моста ровно и четко стучал пулемет. Наши с боем отходили к Арбекову, в ближние леса, слишком неравны были силы.
Помнил Егор Васильевич вереницу простых сосновых гробов, выкрашенных красной охрой. Нескончаемой лентой протянулись они от Советской больницы до центральной площади Пензы. Это рабочие хоронили своих товарищей, погибших при защите города. Сейчас на братских могилах стоит памятник — рядом у древка знамени встали рабочий, крестьянин и солдат. И тогда, в восемнадцатом, они тоже стояли рядом.
Взял Егор Чернигин в тот майский день винтовку, да так и не выпустил ее. Вступил добровольцем в Красную Армию. Двадцать второй стрелковый полк, бои под Орлом против Деникина...
Это была на его счету уже вторая война — с гибелью друзей, кровью, слезами и горем близких. И разве мог знать солдат, что в марте сорок третьего, через четверть века, ему снова придется участвовать в боях…
...Пальцы Егора Васильевича перелистывали страницы книги. Нет, не обошла, не обделила его судьба. Всё довелось узнать: и большую радость, и горе глубокое, и счастье, и всеопаляющую ненависть к врагу.
Сколько же было ему тогда, в том страшном, полыхавшем заревами и огнем июне? Да, к пятидесяти годы шли. Военкомат не торопил, давал отсрочку. Ушел на фронт сын Иван — Чернигин-младший. Проводил его до околицы отец, крепко сжал руку, похлопал по крутому, налитому силой плечу:
— И я скоро вслед за тобой. Авось, и свидимся. Чего на войне не бывает!
Настоял тогда на своем старый солдат, добился отправки на передовую. Снова вошли в его жизнь, стали частью бытия — окопы, бомбежки, дороги и тропы, война.
А с сыном так и не довелось свидеться. Случилось это под Орлом. Егор Васильевич.и сейчас в мельчайших деталях помнит тот день. Черный день. К ним на позицию прибежал вестовой.
— Чернигин, к комбату.
Вошел Егор Васильевич в командирский блиндаж, и дрогнуло сердце от какого-то предчувствия. Необычно суровым и жестким было лицо комбата. Долго молчал, кроша папиросу. Тишина стояла в блиндаже, слышалось даже, как осыпается песок между бревнами (мышь, наверное). Но вот тот поднял глаза, подал надорванный конверт.
— Держись, отец.
Извещение было коротким — сын Егора Васильевича 28 февраля 1943 года погиб смертью храбрых в бою при наступлении на Смоленск.
Что мог сказать отец? Медленно сложил присланную бумагу, положил вместе с партбилетом в левый карман гимнастерки. Слез не было. Словно сдавило что сердце, и камень горючий лег на него.
Товарищи уже знали о горе своего Отца — так его звали и во взводе — молодые были солдаты, необстрелянные, от тира да учебных мишеней сразу в пекло попали. Не утешали, не говорили обычных в таком случае слов. Знали, душой чувствовали — не всегда нужны слова.
А в ночь была атака. И падали скошенные вражьим огнем его товарищи, его сынки. Вражеская пуля не щадила, не разбирала — старый или молодой. А он шел вперед — высокий, не сгибающийся в атаке, совсем седой. И не брал его вражеский свинец.
Бои шли уже на подступах к самому Орлу. Враг дрался буквально за каждую улицу, озверело, жестоко, желая во что бы то ни стало удержать этот исконный русский город, важный в стратегическом отношении. Батальон, в котором был со своим противотанковым ружьем Чернигин, не мог поднять головы. А тут еще новость: вдалеке в туче пыли, в грохоте и лязге показались вражеские танки, тяжело ползли прямо на позиции батальона.
Кое-кто из молодых дрогнул — наедет махина на окоп, крутнется разок, и могилы копать не надо — сравняет с землей. Прикрикнул на одного из таких Егор Васильевич, уложил рядом с собой, зорко всматривался вдаль, выжидал.
Вот танки все ближе и ближе. Медленно, тяжело, словно испытывая нервы,  приближались  зеленые  стальные  чудовища  с  черной  свастикой. Перли наглые, жаркие, дышащие бензином, уверенные в своей силе и безнаказанности.
Вот он — виден в прорези прицела — поднялся на бугорок, обнажив уязвимое брюхо. Выстрел — и танк потерял ход, прыгают из него, спасаясь, танкисты.
Задымились еще подбитые танки, а остальные дрогнули, повернули назад. А тут и наша пехота встала в рост, пошла в наступление.
Дерзнул старый солдат вступить в единоборство с вражеским танком. Один на один боролся он и с вражеским самолетом.
Наглый и самоуверенный был фашист. На огромной скорости, на бреющем полете пролетел над окопами, поливая их свинцом. Поднимая голову от земли, Чернигин смотрел вслед самолету, а тот разворачивался, снова и снова делая заход.
— Не уйдешь, паразит!
И  поймал  Егор  Васильевич  в  прорезь  прицела  противотанкового ружья вражескую машину. Задымилась она. Хотел летчик сбить пламя, покрутился, да не тут-то было, еще крепче занялось оно. За всё поплатился зарвавшийся фашист.
А Егора Васильевича во взводе в шутку стали называть зенитчиком. И танк первым в том бою подбил, и самолет подстрелил, словно воробья из рогатки. Своей храбростью, мужеством старый солдат показывал молодым — ничто враг перед русским человеком, перед его умом, сметкой, выносливостью.
Здесь командир полка, такой же пожилой, рано поседевший человек, приколол на гимнастерку солдата орден Славы третьей степени.
И снова бои, горячие, жаркие. Вот уже и речушка Дрисса. Вышли из строя ротный и взводный — одному пулеметная очередь прошила ноги, другому пуля задела голову. Медлить нельзя. Приказ твердый — закрепиться на том берегу, ждать подхода свежих частей.
Парторг роты и командир отделения Егор Чернигин приняли командование на себя. На бревнах, на досках переправились на тот берег, с ходу взяли вражеские траншеи.
И вновь бои, тяжелые, затяжные. Но по сигналу ракеты Е.В. Чернигин первым вставал на бруствер окопа с автоматом в руках, и бойцы поднимались вслед за ним. Они занимали окраину населенного пункта, берег реки и удерживали свой маленький плацдарм до подхода основных сил. Однажды встретились с вражеской разведкой, которая направлялась в сторону нашей засады. Не ушел ни один. Разве ожидали они такой дерзости! Разве могли подумать, что попадут в плен на захваченном берегу, в десятках метров от своих позиций! Вскоре Егор Васильевич получил орден Славы второй степени, а в Москву отправилось представление на первую.
Но вручали награду не в части. Опять вызвал солдата комбат. Был он помоложе того, что получил известие о гибели сына и вскоре погиб в одном из боев. Встал навстречу, сказал дружески:
— Собирайтесь, отец, в Москву. Калинин вас вызывает.
И здесь Чернигина звали Отцом. Что собираться солдату? Поскоблился перед осколком зеркала, почистил кирзовые сапоги — и в путь. Первый раз за долгие военные годы он ехал на поезде. Всю дорогу, пешком — в дождь ли, в слякоть, в мороз или стужу — шагай, пехота, не уставай!
За окном проносились поля, леса, убегали вдаль телеграфные столбы — вроде бы и мирные пейзажи виднелись за плохо отмытыми стеклами. Но вот словно кто сжимал сердце, чернели и дымились пепелища, краснели битым кирпичом взорванные и сожженные здания вокзалов, водокачек. И по обеим сторонам дорог — обелиски, деревянные, сколоченные на скорую руку...
Шел солдат по улицам Москвы, постоял у Мавзолея, подошел к воротам Кремля. Молоденький лейтенант, вытянувшись, отдал честь. С уважением глядя на серую походную шинель фронтовика, сказал:
— Проходите. Пропуск вам уже заказан. В высоком, светлом, залитом огнями зале их собралось много. Были здесь и солдаты, как Чернигин, приехавшие с передовой. Были и люди в штатском, но ордена им вручали боевые.
Вошел Михаил Иванович Калинин. Вручал ордена, пожимал руки, поздравлял с высокими наградами, шутил. Вместе со всеми аплодировал неизвестным ему бойцам и Егор Васильевич. Наконец, назвали его фамилию.
Неторопливо подошел солдат к Калинину. Тот прикрепил рядом с двумя орденами Славы третий — золотой, обнял и трижды — по русскому обычаю — поцеловал.
Когда прощались, оба немолодые, поседевшие, Калинин пожал руку:
— На фронт или домой?
— На фронт.
Прямо из Москвы Егор Васильевич вернулся в свою родную часть.
...Сколько уже лет пролетело с той поры? Побольше двадцати. Егор Васильевич машинально перелистывал страницы шолоховской книги. Читал он этот рассказ. Да не о нем ли — Егоре Чернигине, прошедшем через три кровавых войны, через потери и утраты, и рассказал Михаил Шолохов в своей «Судьбе человека»?
Из задумчивости Егора Васильевича вывел голос библиотекаря. Она положила на стол стопку книг.
— Вот возьмите — это для Пелагеи Тихоновны.
— Я на обратном пути загляну. Надо еще в контору зайти. На дальнем поле озимые зарастают...
Знала библиотекарь, что неуемный мужик Егор Васильевич, не заставишь его дома сидеть — и в посевную, и в уборочную в поле, да и в обычные  дни  заглядывает  туда.  Член  группы  народного  контроля  в  совхозе. Резкий на слово, если заметит брак, упущение какое.
Он идет дальше по сельской улице — высокий, сутуловатый, не сломленный годами и бедами человек. Ветеран трех войн. Полный кавалер высшего солдатского ордена.
* * *
Впервые  публикация  о  Е.В.Чернигине  увидела  свет  в «Пензенской правде» 2 апреля 1965 года, затем материал о нем появился в газете Приволжского военного округа «За Родину».
28 мая 1968 года терновская районная газета напечатала очерк «Через три войны», под которым стояло: совхоз имени Энгельса Пензенского района.
Последние годы Егор Васильевич жил в Пензе, где и скончался 8 марта 1976 года. Похоронили его с воинскими почестями на Ново-Западном кладбище в начале 2-го участка Аллеи Славы, в крайнем ряду восточной стороны.

---

    ЧЕРНИГИН Егор Васильевич, род. 12.02.1896 в с. Родники ныне Лунинского р-на Пензен. обл. в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1943. Образование начальное. С 1915 служил в русской армии, участвовал в 1-й мировой войне. В Кр. Армии с 1918 по 1919 и с сент. 1941.
В боях Вел. Отеч. войны с марта 1943. Стрелок 1264-го стр. полка (380-я стр. див., 50-я армия, 1-й Белорус. фронт) мл. сержант Ч. 29.02.44 у д. Лудчица (Быховский р-н Могилёв. обл.) первым ворвался в траншею пр-ка, из автомата сразил до 10 гитлеровцев и 1 взял в плен. 8.5.44 нагр. орд. Славы 3 ст. Ком-р отделения того же полка, див., армии (2-й Белорус. фронт) сержант Ч. 26.6.44 близ д. Острова (Чаусский р-н Могилёв. обл.) одним из первых форсировал р. Реста, поднял бойцов в атаку и овладел первой траншеей пр-ка, гранатой уничтожил пулемет с расчетом. 27.7.44 нагр. орд. Славы 2 ст. 5-7.7.44 при освобождении д. Пекалин (в р-не г. Могилёв) с группой воинов занял окраину и удерживал ее до подхода основных сил. Лично подавил огн. точку, ликвидировал автомашину и неск. солдат пр-ка. 24.3.45 нагр. орд. Славы 1 ст.
В 1945 демобилизован. Жил в пос. совхоза в Пензен. р-не, затем в г. Пенза. Нагр. орд. Отечественной войны 2 ст., медалями. Умер 8.3.1976.
Лит.: И родом они пензенские. Саратов-Пенза, 1968. С. 215-224.