История города Пенза.
"В документах второй половины XVI века есть сведения о поселении у слияния рек Суры и Пензы, своего рода сторожевой заставе. Заселено оно было выходцами из Левобережной Украины. Обычно их звали черкасами. Поселение получило имя Черкасской слободы. В XVII веке для обороны Руси от кочевников на ее месте построена город-крепость Пенза. В 1670 прошелся по ней Степан Разин. В 1680 году Пенза была сожжена ногайцами. В 1717 году ее разорили крымские татары. В 1774 году Пензу занимает армия Е. Пугачёва. С 1801 года она является главным городом Пензенской губернии. Первым официальным документом о существовании города Пензы является "Строельная книга", где говорится: "Лета 7174 (1665) сентября 13 день по Государеву Цареву и Великого князя Алексея Михайловича Указу воевода Елисей Протасьев Лачинов построил на Пензе у города посад и слободы и служилых и всяких чинов жилецких поселил, и землю и сенные покосы им отвёл и размежевал, и грани и всякие признаки учинил, и переписал на посаде". Из документа следует, что сам город-крепость существовал раньше. Это подтверждает документ, найденный в архиве и датированный 1663 годом. Первые десятилетия своего существования Пенза оставалась поселением, застроенным небольшими деревянными домами, стоявшими в самой крепости и за её стенами. На посаде и слободах позади домов находились скотные дворы, огороды, а за ними тянулись гумна и овины. Дома богатых жителей были крыты тесом, а избы большинства поселян имели соломенные крыши. Центр крепости, кремль, представлял собой правильный прямоугольник и был окружён высоким земляным валом, по периметру которого стояли высокие бревенчатые стены с дозорными башнями. На башнях постоянно несли дежурство служилые люди, ведшие наблюдение за степью. Внутри крепости выстроили церковь, воеводский дом, приказную избу, склады, сторожки для воротников и караула. К концу XVII века в Пензе появились торговые лавки и базарная площадь, где устраивались торги. Большинство жителей города, более 600 дворов, были служилыми казаками пушкарями, воротниками. Посадский люд, хлебопашцы, ремесленники и торговцы, составляли всего 38 дворов. В середине XVII века Пенза служила форпостом в Диком поле для надёжной порубежной защиты государства. В дальнейшем в крае жизнь стала более спокойной. Понемногу Пенза превращалась в обычный мирный город, в котором быстро развивались ремёсла и торговля. В городской быт прочно вошли базарные дни, две ежегодные ярмарки, и во второй половине XVIII века Пенза уже считалась торговым городом, крупным центром торговли хлебом и ремесленными изделиями. Пенза продолжала расти и развиваться. По рекам Суре и Пензе купцы вывозили в другие губернии рожь, ячмень, просо и гречиху, а обратно на тех же барках привозили промышленные товары. В 1844 году в городе учредили частный банк, авансировавший промышленность. Пенза слыла красивым городом. Те, кто посещал её, оставляли такие воспоминания: "Город очень большой и лежит на юго-западе от реки Пензы, частью на горе. Он простирается значительно в длину, довольно красив и приятен по множеству деревьев, которыми окружён". Цифры, приведённые в "Памятной книжке Пензенской губернии", дают сведения, что во второй половине XIX века в городе было 318 каменных и 3 360 деревянных лавок, 2 монастыря и 26 церквей, 5 часовен и мечеть. Самыми большими предприятиями считались писчебумажная, мебельная и спичечная фабрики, четыре лесопилки. Строительство Сызрано-Вяземской и Рязано-Уральской железных дорог привело к росту промышленности и увеличению городского населения. В конце XIX века число жителей Пензы равнялось 60 тысяч, а к 1917 году достигло 105 тысяч. Заводов и фабрик к 1913 году было 116. продукция пензенских бумажных предприятий отмечалась золотыми медалями на Парижских международных выставках в 1900 и 1908 годах. В начале XX века в городе насчитывалось пять библиотек, десять больниц, три аптеки и несколько десятков учебных заведений разного профиля. Рисовальная школа, открытая в 1897 году, славилась хорошей картинной галереей и библиотекой. Их передал школе губернатор Н. Селиверстов. На его же деньги в городском сквере был открыт памятник поэту М. Лермонтову, похороненному в селе Тарханы Пензенской губернии. При Статистическом комитете существовал Музей древностей, этнографических и других памятников губернии, действовали различные общества. Имелся городской водопровод. Функционировали банки, банкирские конторы. Проводились три ежегодные ярмарки и два базара еженедельно. Торговали главным образом зерном, лесом и спиртом."
Источник: http://www.travelclubonline.ru/penza-i-oblast
"Православная дорога к Сергию Радонежскому.
Опубликовано 03.06.2014
Глава 1. Мы выезжаем из Пензы.
Дорогие мои путешественники !
Мы отправляемся с Вами в дальний путь , длина которого примерно 700 километров. Мы пробудем в пути около 11 часов. Перед нами пронесутся просторы нашей любимой Родины. Наша экскурсия называется "Православная дорога из Пензы к Сергию Радонежскому". На протяжении всего пути я буду рассказывать Вам о тех населенных пунктах, которые мы будем проезжать. Вы можете ознакомиться с картой нашего путешествия.
А сейчас приятного Вам пути.
Как свет сойдется клином,
Так волею небес
В служении едином
Сойдутся меч и крест.
Одну приемлю веру,
О ней одной молюсь:
Кто защищает веру,
Тот защищает Русь.
И мы с тобой по чести
Одну глаголем речь,
Чтоб воссияли вместе
Святые крест и меч.
Одна у нас молитва,
Одна у нас мечта,
И Русь одна, и битва
За Господа Христа.
Е.В.Лукин «Радонежская оратория»
Так благословил Сергий Радонежский Дмитрия Донского на Куликовскую битву.
Празднуя 700-летие со дня рождения преподобного Сергия Радонежского, россияне отмечают начало той нравственной основы, на которой зиждется и поныне наше независимое государство, обладающее полноправным суверенитетом. Они отмечают начало того действительного всенародного единения, направленного на творческое созидание, но непримиримого к внутренним нестроениям и распрям. Они отмечают сотворение той мощной духовной скрепы, которая в едином порыве соединила святой крест Сергия Радонежского и доблестный меч Дмитрия Донского во имя свободной России и православной веры. Ибо, только действуя вместе в согласии и мире, сила духовная, небесная и сила мирская, земная способны и сотворить, и уберечь нашу религию, нашу культуру, наше государство.
На первый взгляд, житие преподобного Сергия немногим отличается от жизнеописаний иных праведников, причисленных к лику святых. Он родился 3 мая 1314 года в селе Варница, неподалеку от Ростова Великого, в знатной боярской семье Кирилла и Марии. После смерти родителей юноша удалился в дремучие радонежские леса и на холме Маковец основал пустынь, где воздвигнул небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы. Старший брат, первоначально помогавший ему, не выдержал суровых испытаний и через год ушел в московский монастырь. Оставшись в полном уединении, которого духовно жаждал с отрочества, отшельник принял монашеский постриг под именем Сергия. Со временем к нему в пустынь стали стекаться монахи. Образовалась Троицкая обитель, и ее основатель по настоянию братии стал игуменом, хотя сам никогда не стремился кем-либо повелевать. Добродетельный игумен никому не отказывал в помощи, исцеляя больных, защищая бедных, увещевая богатых, примиряя враждующих князей. Слава о чудесных деяниях Сергия долетела до Константинополя: сам вселенский патриарх Филофей прислал ему грамоту, пожелав мира и благодати. Высокий духовный авторитет Сергия стал на Руси неоспорим, и поэтому именно в Троицкую обитель отправился великий князь московский Дмитрий за благословением на битву с ордынским темником Мамаем. Прозорливый Сергий предрек русскому полководцу победу на Куликовом поле, а впоследствии в память об этой победе по поручению великого князя Дмитрия построил на реке Дубенке монастырь во имя Пречистой Богородицы. Накануне кончины игумен Сергий заповедовал братии иметь страх Божий, душевную чистоту, нелицемерную любовь и отошел к Господу 25 сентября 1392 года. Вот вкратце и весь жизненный путь преподобного Сергия, в котором, кажется, нет ничего отличительного от славного пути другихх русских святых, за исключением, быть может, благословения князя Дмитрия Донского на битву и пророчества о неизбежной его победе. Но ведь и это было обычным явлением на крещеной Руси, когда тот или иной князь перед походом обращался к своему духовному пастырю за благословением. Кажется, нет ничего отличительного и в том, что Сергий установил традицию пустынножительства в дальних глухих местах и основал на Руси несколько монастырей. В куда более дальней пустыне подвизался его соратник — преподобный Стефан Великопермский, а первосвятитель Алексий, митрополит московский и всея Руси чудотворец, с не меньшей ревностью основывал обители. Да и миротворческих заслуг у того же Алексия в силу высокого положения было куда больше: он не только примирял враждующих русских князей, но и умиротворял гневливых ордынских ханов.
И все же среди этих и многих других подвижников Русской земли ныне выделяется именно преподобный Сергий Радонежский. Именно ему в первую очередь воздаются великие почести от благодарных потомков. Именно его имя первым блистает на памятных скрижалях нашего Отечества. Почему?
Сегодня, наверное, никому не надо объяснять, какое значение имела победа князя Дмитрия Донского в Куликовской битве для судеб русского народа и русского государства. С нее началось движение Руси к окончательному освобождению от монголо-татарского ига и обретению полноценной независимости или, говоря современным языком, суверенитета. Победа на Дону вдохнула в души наших предков неколебимую веру в собственную мощь, в собственные силы, развеяла рабский страх и боязнь перед иноземными завоевателями, вернула русским гордое чувство собственного достоинства. Именно такую победу предрекал Дмитрию Донскому преподобный Сергий Радонежский и именно на такую битву благословлял. Он не просто осенил крестом отважного князя, не просто окропил святой водой его верных соратников, но и преподнес неожиданный дар, отрядив в поход двух своих иноков — Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Князь Дмитрий надеялся обрести у старца иконописный образ Господа для духовной поддержки в жестокой сече, а в результате получил нечто большее — живой образ Господних сил, способных сокрушить самого грозного врага. Мало того, накануне самой битвы, когда русские ратники стали в боевой порядок между Доном и Непрядвой, на поле Куликовом появился посланец Троицкой обители, который вручил князю Дмитрию своеручную грамотку преподобного Сергия с призывом не терять времени и мужественно сразиться с врагом: «Да поможет тебе Бог и Троица».
Как видно, преподобный Сергий оказался самым решительным вдохновителем Куликовской битвы — настоящим воином Христовым.
Но и для него этот выбор был нелегким. В отличие от других сословий, страждущих под монголо-татарским игом, православное духовенство пользовалось небывалыми привилегиями, поскольку ханы, пытаясь расколоть правящую на Руси верхушку, даровали ему свободу от всякой дани, от всякой пошлины. «Сии люди, — глумливо объяснялось в ханском ярлыке, — молитвою своею блюдут нас и наше воинство укрепляют». К тому же и главой духовенства — митрополитом всея Руси — становился иерей, нередко греческого происхождения, благословленный вселенским патриархом в далеком Константинополе.
И вот среди этого духовенства, как бы независимого на своей земле, но в той или иной степени подневольного чужеземным властителям, вдруг появился пастырь, который отказался брать всякую милостыню от окрестных крестьян, обремененных ордынскими податями. Он повелел братии питаться своим трудом, тем самым не пожелал встать на одну сторону с угнетателями и воспользоваться ханскими привилегиями. Более того, этот самый пастырь, незадолго до Куликовской битвы, наотрез отказался принять из рук умирающего первосвятителя Алексия русскую митрополию, потому что в противном случае ему пришлось бы сначала отправиться в Константинополь за патриаршим благословением, а потом прибыть в Орду на поклон. Совершив такие поступки, преподобный Сергий не имел бы никакого морального права призвать великого князя на решительную битву с ордынцами, призвать русский народ к сопротивлению.
Итак, именно высокая нравственная чистота, основанная на любви к Богу, любви к родной земле, любви к ближним, позволила преподобному Сергию стать непререкаемым духовным водителем русского народа. Далекий от политических хитросплетений и чуждый всякого властолюбия, он никогда не искал благорасположения иностранных правителей, как это приходилось делать митрополиту Алексию. Даже в борьбе с междоусобицей русских князей радонежский старец имел моральные преимущества перед первосвятителем Алексием. Потому что Алексий был выпестован московским духовенством и на митрополичьей кафедре проводил политику в интересах, разумеется, московских правителей, тогда как преподобный Сергий в отрочестве претерпел от них гонения и разор. Казалось бы, он мог дать волю своим личным обидам, припомнить вынужденное переселение семьи из Ростова Великого в сельцо Радонеж, но никогда не делал этого.
Напротив, преподобный Сергий в самых разных ситуациях всегда выбирал сторону великого князя московского, считая необходимым укрепление единодержавия. Так он действовал, когда уговаривал подчиниться Москве ростовского князя Константина Васильевича, рязанского князя Олега Ивановича или нижегородского князя Бориса Константиновича. Причем, стремясь достичь единства Русской земли, он прибегал к такой крайней мере, как временное затворение всех церквей и запрещение всех богослужений в Нижнем Новгороде, чтобы вызвать недовольство православных горожан антимосковской позицией местной власти. Наконец, в 1389 году преподобный Сергий Радонежский лично засвидетельствовал Духовное завещание великого князя московского Дмитрия Донского, которое установило новый порядок передачи великого княжения, отвергая необходимость утверждения его в Орде и, в конечном счете, пресекая всякую крамолу.
Ослепительно чистые нравственные ризы преподобного Сергия не возвышали его до гордыни, но утверждали в нем истинное благородство, не разрешая унижать других или унижаться самому. Инок Троицкой обители Епифаний Премудрый, составляя житие ее основателя, включил в него притчу о том, как однажды в Москву прибыл некий епископ из Константинополя и, услыхав о святом старце, надменно усмехнулся: «Разве может в этой земле явиться такой светильник веры, особенно в наше время?» Однако, придя в Троицкую обитель и увидев Сергия воочию, он тут же внезапно ослеп и пребывал в полной тьме, пока святой не исцелил сего раскаявшегося грека.
Во все времена церковь благословляла народ на ратные и трудовые подвиги во имя Родины. Не случайно очень часто православные храмы и памятники боевой славы находятся рядом.
Сейчас мы с Вами подъезжаем к Памятнику Победы. Его хорошо видно в левые окна автобуса, а с правой стороны мы увидим Храм Архангела Михаила.
Памятник Победы г. Пенза
Памятник Победы посвящён воинским и трудовым подвигам жителей Пензенской области в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.
Монумент был открыт 9 мая 1975 года к 30-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
На вершине холма на гранитном пьедестале фигура Родины-матери с ребёнком на левом плече. В правой руке у ребёнка – позолоченная ветвь, олицетворяющая торжество жизни. У подножья пьедестала бронзовая фигура воина-защитника в плащ-палатке с винтовкой в руке.
Перед памятником расположена металлическая пятиконечная звезда, в центре которой находится Вечный огонь. На плитах, перед Вечным огнём, высечен текст:
«СЛАВА ИХ ВЕЧНА, ПАМЯТЬ О НИХ СВЯЩЕННА».Пять гранитных лестничных маршей, окружающих памятник, в общем ансамбле имеют форму пятиконечной звезды. Они обращены к пяти улицам города — Ленина, Луначарского, Коммунистической, Карпинского, проспекту Победы.
В нише одного из гранитных ступенчатых маршей хранится региональная Книга памяти с именами воинов-пензенцев, погибших в годы Великой Отечественной войны, имена которых были установлены на момент открытия мемориала.
Мемориал был размещён в новом, только что застроенном на тот момент районе, центральной магистралью которого стал проспект Победы, берущий начало от площади Победы. Авторами памятника являются:
Валентин Григорьевич Козенюк (1938—1997), петербургский скульптор, известный в наше время по памятникам Александру Невскому в Санкт-Петербурге, г. Пушкине, пос. Усть-Ижора и др. Он также участвовал в создании памятника «Первопоселенец» в Пензе (1980);
Н.А. Теплов, скульптор, уроженец села Чемодановка Бессоновского района Пензенской области, выпускник Пензенского художественного училища; Г.Д. Ястребенецкий, заслуженный деятель искусств РСФСР; В.А. Сохин, архитектор.
В советское время у памятника круглосуточно стоял Почётный караул. В настоящее время почетный караул выставляется в дни ряда государственных праздников и памятных дат:
День защитника Отечества (23 февраля); День Победы (9 мая); День памяти и скорби (22 июня).
В эти дни у монумента также проходят официальные церемонии возложения венков и цветов. А в День Победы, помимо этого, — торжественный митинг и воинское шествие.
К 55— летию победы в Великой Отечественной войне рядом с мемориалом была построена православная часовня Михаила Архангела.
Храм Михаила Архангела г. Пенза
Главным инициатором строительства был губернатор В. К. Бочкарев. Проект разработал архитектор Виктор Евгеньевич Герасимов.
Церковь стала не только памятником и символом, но и приходским храмом для жителей этого района. Поэтому вскоре она не смогла вместить всех желающих.
Рядом с Архангельским храмом в 2008 г. построили звонницу. 23 февраля 2009 г. архиепископ Филарет освятил отлитые для нее семь колоколов, самый большой из которых весит 130 килограммов. В конце 2000—х гг. купол храма расписали изображениями Спасителя и восьми архангелов.С января 2011 г. храм Михаила Архангела — архиерейское подворье.
Мы продолжаем свое движение по проспекту Победы. Это микрорайон Арбеково. Арбеково – один самых густонаселенных районов Пензы, Название микрорайона Арбеково происходит от названия одноименного поселка, который расположен вдоль железнодорожной магистрали Пенза – Москва, в нескольких километрах на запад от Пензы. Архивные источники рассказывают о том, что поселение Арбеково первоначально носилоназвание Выселок из так называемой Конной Слободы или просто Арбеков хутор.
О названии села Арбеково имеется несколько легенд. Одна из них гласит, что сторожевые казаки Конной Слободы города Пензы получили в 1711 году разрешение перебрать для себя деревянную церковь, но спустя 20 лет она сгорела. Солдаты – сотник Игнатий Сажин, пятидесятник Семен Арбеков – обратились в Синодальный казанский приказ на предмет постройки новой церкви на погорелом месте. По "Списку населенных мест Пензенской губернии" на 1864 год в Выселке из Конной Слободы, значившимся Арбековым хутором, было 9 дворов с 51 человеком. По архивным данным, можно утверждать, что первые жители селения Арбеково появились в начале XVIII века. По всей вероятности, эта местность названа по фамилии первопоселенца Семѐна Арбекова (по тогдашним обычаям поселениям давались имена их основателей). В мае 1988 года Арбеково включили в состав города (ранее относился к Пензенскому району).
Орден "Победы" г. Пенза
В первую очередь это касается современных памятников. Мы часто их видим, но порой даже не знаем их точных названий, не говоря уже об их истории. Например, стела "Орден Победы", расположенная на пересечении проспекта Победы с улицами Глазунова и Минской, была установлена в 1985 году в честь празднования 40-й годовщины Победы советских войск в Великой Отечественной войне. Сегодня этот памятный знак является неотъемлемой частью оформления проспекта Победы и полностью соответствует идейному содержанию названия улицы.
Самолет г. Пенза
С особым почтением пензенцы относятся и к отечественному военному авиастроению. Самолет, установленный на Проспекте Победы, порядка 30 лет встречает гостей нашего города, въезжающих в него через микрорайон Арбеково. Это памятный знак «Истребителю-перехватчику СУ-9», который в народе называют Самолет. Он был установлен в 1981 году, накануне празднования Дня Победы, по инициативе первого секретаря Октябрьского райкома КПСС В.К. Мысякова. Ранее этот истребитель принадлежал 28 дивизии войск противовоздушной обороны страны, которая располагалась на военном аэродроме Бобровка в Самаре.
Недалеко от Самолета находится еще один памятник воинской славы– мемориал «Разорванная звезда». Он представляет собой стелу высотой 15 метров, на которой помещена огромная разорванная звезда. Обелиск установлен в 1991 году в честь воинов, выполнявших интернациональный долг в республике Афганистан. По официальным данным, в Афганистане воевали 5197 жителей Пензенской области, из них 131 человек погиб, шестеро пропали без вести. Каждый год 27 апреля пензенские «афганцы» собираются у обелиска, чтобы почтить память погибших товарищей.
Монумент "Разорванная звезда" г. Пенза
Заканчивается проспект Победы сквером Победы, освящает который Храм святых апостолов Петра и Павла. Мы видим его в левые окна автобуса.
Храм Петра и Павла г. Пенза
Летом 1997 г. началась подготовка к возведению в Арбеково настоящего храма. Проект разработала авторская группа во главе с архитектором Борисом Владимировичем Чурляевым. Храм был спроектирован монументальный: рассчитанный на две тысячи верующих, общей площадью 800 квадратных метров, с 42-метровой колокольней.
11 июля 1997 г. на склоне парка Победы архиепископ Серафим освятил его место, и здесь был установлен крест. Храм был освящен в честь святых Петра и Павла. Так как время освящения совпало с денем святых первоверховных апостолов Петра́ и Павла . Этот христианский праздник отмечается Русской Православной Церковью и другими православными церквями, использующими юлианский календарь, 29 июня (12 июля по старому стилю). День памяти двух апостолов известен со времён раннего христианства.
Согласно церковному преданию, святые первоверховные апостолы Петр и Павел приняли святое мученичество в один день—29 июня. Апостол Петр был распят головой вниз, апостол же Павел, как римский гражданин, не мог быть казнен на кресте, и ему отсекли голову.
День смерти апостола Павла либо совпадает с днем смерти апостола Петра, либо его смерть произошла ровно через год после распятия апостола Петра.
В один день совершаем память страдания обоих Апостолов этих, ибо, хотя они пострадали и в разные дни, но по духу и по близости страданий своих они составляют одно. Петр предшествовал, Павел же вскоре за ним последовал…
Блаженный Августин
Этот праздник также связывают с перенесением мощей апостолов Петра и Павла, которое состоялось в Риме 29 июня 258 года и с тем, что со временем содержание этого события было утрачено, и день 29 июня стал рассматриваться как день общего мученичества святых Петра и Павла.
Около 324 года, при императоре Константине в обеих столицах Римской империи, Риме и Константинополе, были построены первые храмы в честь первоверховных апостолов. С этого времени праздник стал особо значимым, великим, а литургия торжественной. Возвышение праздника не случайно и связывается с тем, что после первых трёх веков гонения на христиан , христианство наконец-то обрело статус легальной (разрешённой) религии, и перед христианской церковью встала задача массового обращения в христианство языческого населения огромной империи. Поэтому служение апостолов, как образец проповеди, вышло на первый план у учителей и отцов церкви. В Православной церкви празднику предшествует Петров пост, что лишний раз подчёркивает его важность в годовом богослужебном круге.
Храм Христа Спасителя г. Пенза
Обратите внимание, на выезде из Пензы виден храм-часовня Христа Спасителя. Он построен в 1999 году при Пензенском линейно-производственном управлении магистральных газопроводов, одновременно с самим зданием управления. Авторами проекта стали С.А. и Г.П. Ивановы., а 2сентября 1999 г. первым настоятелем храма был назначен священник Владимир Клюев.
С самого основания города в Пензе всегда было много святых источников, чудотворных икон, чтимых народом праведников. И, конечно, православных храмов.
Первыми в городе возникли Воскресенская церковь в Черкасском остроге (1660/61) и соборный храм Всемилостивого Спаса в крепости Пенза (1663). В XVII в. появилась церковь Иоанна Войственника в проезжей башне крепости, храмы в слободах – Покровская в Стародрагунской слободе (к 1677), Архангельская в Пешей слободе (к 1677), Рождественская в Конной слободе (к 1677), Архангельская в Новодрагунской слободе (1696?), чуть позже – Никольская на Посаде (1683), Казанская на Песках (1703). В те же годы возникли и монастыри – Предтеченский Богородице-Одигитриев мужской (к 1674), Спасо-Преображенский мужской (1689), Троицкий женский (1692).
А сейчас мы подъезжаем к новому району г. Пензы – Арбековской заставе. Вместе с новым районом был построен храм во имя мучеников Адриана и Наталии. На цокольном этаже храма планируется разместить воскресную школу. Прихожанами станут не только жители первых четырех многоэтажек нового жилого корпуса, но и всего Запрудного.
Храм Адриана и Натальи г. Пенза
Храмы Пензы весьма примечательны в архитектурном плане. По ним можно проследить развитие всех основных направлений в русском зодчестве XVIII-XIX вв. Старейшие из сохранившихся церквей, Преображенская, Покровская, Введенская (особенно их четверики и алтарные части), носят на себе следы эпохи барокко середины XVIII в. (причем в Преображенской церкви заметно еще влияние русского, нарышкинского барокко). Среди утраченных храмов к стилю барокко примыкали Казанская, Никольская, Петропавловская, Духосошественская, Боголюбская церкви (впрочем, все перестроенные в XIX в.). Образцы классицизма начала XIX в. – Спасский собор, Спасо-Преображенская монастырская церковь, Всесвятская кладбищенская церковь – к сожалению, утрачены. Некоторые черты классицизма (пилястры, фронтоны) заметны в архитектуре Митрофановской церкви, Никольской церкви в Терновке. Влияние «русско-византийского» стиля Тона чувствуется в постройках середины XIX в.: Троицком храме в мужском монастыре и Духосошественском храме в женском, Владимирской церкви в Кривозерье.
Замечательные образцы «русского стиля» в эклектике 1870-х – 1900-х гг. – Троицкая церковь в женском монастыре, Введенская церковь в Веселовке, Успенская, Богоявленская церкви. К позднему, монументальному направлению «русского национального стиля» тяготеют Успенская и Введенская церкви; к направлению, подражавшему узорочности XVII в., – Троицкая.
Нельзя не упомянуть основных пензенских церковных зодчих. Это, в первую очередь, Андрей Семенович Федотов (1842 – 1909), Александр Гаврилович Старжинский (1850 – 1906), Вениамин Павлович Семечкин (1843 – 1917), Алексей Егорович Эренберг (1863 – 1938).
В левые окна автобуса видна стела с гербом города Пензы.
Стела с гербом г.Пенза
Это старый герб города. Он был утвержден 12 сентября 1964 года.
На серебряном фоне щита изображались золотой баланс часового механизма, в его центре черная ласточка, ниже три снопа с исторического герба города. В верхней части щита помещалось символическое изображение флага РСФСР. Ласточка символизировала выпуск в Пензе пианино этой марки.
Авторы-разработчики герба: А.А.Оя, А.А.Фомин, Ю.И.Ромашков, П.С.Аниськин.
Герб г. Пенза
В конце 2001 года Пензенская городская Дума утвердила новый герб города - был восстановлен исторический герб г. Пенза - в зеленом поле три золотых снопа пшеничный, ячменный и просяной.
Сейчас мы с Вами покидаем черту города Пензы.
И дальнейший свой рассказ я продолжу во второй главе , она называется: "Поселок Рамзай"
Источник: http://www.travelclubonline.ru/home/pra … mu-glava-1
"Поселок Рамзай Пензенской области
Опубликовано 11.06.2014
Глава 2. Поселок Рамзай
Мы с Вами за неспешной беседой въезжаем на территорию Мокшанского района, которая входила в засечную черту Российского государства и уже через 300 лет после смерти Сергия Радонежского выполняла его завет: мечом и верой защищать Святую Русь. Перед нами русское село РАМЗАЙ (Богоявленское, Большой Рамзай) Село расположено в верховьях речки Пензятки, левого притока Суры. На 1.1.2004 г. – 767 хозяйств, 2071 житель. Основано в 1677– 78 гг. как слобода Пензенской оборонительной линии, с острогом, закрывавшим вместе с Мокшаном проход неприятеля в центральные районы страны между Сурским и Мокшанским лесными массивами.
Названо, возможно, по местности, еще до постройки вала принадлежавшей татарину или мордвину по имени
Рамзай. Возможно также, название перенесено служилыми людьми из Кадомского уезда, где документально зафиксирована речка Ромза, Рунза, а под городом Кадомом есть оз. Рамыжи. В 17–18 вв. считался пригородом Пензы. В августе 1717 г. острог был уничтожен кубанскими татарами. При этом его гарнизон задержал продвижение неприятеля вглубь Пензенского края, но был почти полностью уничтожен. Сохранился оборонительный вал.
Острог располагался на возвышенном месте у р. Рамзайки, имел 4 башни. Основание этого укрепленного пункта coxpанилось. Далее вал шел к Мокшанску (Мокшану) Между 1745 и 1762 гг. вблизи Рамзая основана д. Тужиловка, позднее вошедшая в его черту. Эта деревня – родина писателя- романиста Михаила Николаевича Загоскина.
М. Н. Загоскин родился 14 июля (25) 1789 г. в дворянской семье, имевшей разветвленную родословную. «Патриарх московских романистов» - так называли Михаила Николаевича Загоскина благодарные почитатели его таланта. «Талант Загоскина самобытный, оригинальный, исключительно
русский», - отзывался С. Т. Аксаков о нашем земляке, создателе 29 томов прозы, 18 комедий и главного романа «Юрий Милославский». присовокупив к характеристике: «Загоскин был самый добродушный, простодушный, неизменно веселый, до излишества откровенный и прямо честный человек. Узнать его
было нетрудно: с первых слов он являлся весь, как на ладони, с первого свиданья в нем никто уже не сомневался и не ошибался. Во всю свою жизнь он не сделал никому вреда. Многие простодушные
И прекраснодушные поступки его могли показаться смешными. «Высока эта смешная высота», - заметил Аксаков. Неограниченное добродушие и доверчивость, которые людская испорченность называет детскими, следовательно, не уважает и даже смеется над ними, отличали пензенского провинциала.
М.Н.Загоскин
Аксакову вторит мемуарист Ф Ф. Вигель, свидетельствуя о доброте, веселонравии Загоскина: «Как человек совершенно русский, он любил подтрунивать; видя зло, горячился, сердился, но никогда до ненависти, и в сегодняшнем враге так и хотелось ему видеть завтрашнего друга».
Многим замечательным качествам души своей обязан он был бесхитростному домашнему.- воспитанию в пензенской деревне.
В XV в. из Золотой орды прибыл в Московию к Ивану III основоположник рода Загоскиных - Шевкал Загор, в крещении получивший имя Александр Акбулатович Загоска.
Прадед будущего писателя Лаврентий Алексеевич Загоскин был в числе приближенных царицы Марфы Матвеевны. На его свадьбе посаженным отцом новобрачной был Петр Великий.
По материнской линии будущий романист приходился родственником Мартыновым, о которых известный мемуарист Филипп Филиппович Вигель, родственник и Загоскиных и Мартыновых, вспоминал в своих «Записках». Дед по матери Михаил Ильич Мартынов (приходился дедом и Н. С. Мартынову - убийце Лермонтова), живший в селе Липяги Мокшанского уезда, был одним из богатых и радушных помещиков Пензенской губернии.
Детские годы М. Н. Загоскина прошли в Рамзае, в имении родителей, где охотно бывали современники. В дружеских отношениях с Загоскиными состоял поэт И. М. Долгорукий", служивший в конце XVIII в. пензенским вице-губернатором и рассказавший в «Журнале путешествия из Москвы в Нижний» об усадьбе Загоскиных:
•«...Семейство Загоскиных можно назвать семейством счастливым и благословенным. Если кто хочет видеть картину добродетелей домашних, пусть придет сюда. Он здесь найдет изображение их...
Хозяйка - охотница до садов: у нее со вкусом разведен обширный. Он не великолепен, в нем ничего удивительного - ни статуй, ни фонтанов, ни искусственных лабиринтов - все просто и красиво: собственною своею красотою.
Природа не нарумянена: какову дал Бог, такова она и есть. Дорожки усыпаны песком, мягки и просторны, лес, исчерченный ими, не уступает никаким английским садам богатых наших бояр. Через плотину бежит ручей и освежает луга, на коих пасется домашний скот под звуки сельской дудочки. Природа образовала прекраснейшим рисунком всю эту площадь. Все есть: и горы, и долины, и утесы, и пологости, и цветы, и деревья, - и все кстати. Садовник ничего не выдумывал: почистил, посадил, посеял, и дал хозяину прекрасный вертоград.
Дом господский: комнат немного, но убраны со вкусом. В старину я резвился с хозяевами в просторных стенах, ничем не обитых... Просто, но чисто, и это в деревенском доме всего пригожее. Из гостиной терраса или крылечко с площадкой: на нем в ясную погоду приятно пить чай и беседовать с друзьями...
Сидя в гостиной на софе, можно одним взором объять всю картину. В горнице везде расставлены горшки с жасминами, лилиями и нарциссами, между коими на колонках разной меры встречаешь разные бюсты. Хозяева богаты бережливостью. Доходы их не столько числом велики, как умеренностью в прихотях. Я всегда думал, что человек, умеющий ограничить круг своих потребностей, с малым числом денег всегда будет богаче того, который на бесконечные затеи потребует несчетных сокровищ... Умалим желания наши, и тогда малый доход будет казаться достаточным. Так живут добрые Загоскины».
Будущий романист Михаил Николаевич Загоскин систематического образования не получил, зато рано пристрастился к чтению: в доме отца находилась обширная библиотека, составленная преимущественно из русских книг. В 11 лет Загоскин написал повесть «Пустынник», многие не хотели верить, что она написана Мишей, как знали его знакомые. Мемуарист Вигель, родственник Загоскиных, свидетельствовал: «Имя Миши, коим звали его, было весьма прилично, дюжий и неуклюжий как медвежонок, имел он довольно суровое, но свежее и красивое личико». Никто из окружения не подозревал в юном Загоскине редкие литературные способности и ум, которые есть не что иное, как сочетание воображения и рассудка. Мемуарист отмечал в Загоскине страстную любовь к истине и справедливости и какой-то особенный, верный и ясный взгляд на людей и их недостатки. Он не был тщеславен, его не волновали светские претензии. «Кипеть его характера делала его рассеянным и невнимательным к той глазури света, которую посредственность, а часто и ничтожество, так удачно наводить на себя умеют», - писал Ф. Вигель, знавший Михаила Николаевича с юных лет.
В 13 лет покинув родительский дом в Рамзае, Загоскин не раз возвращался на Пензенскую землю. После Отечественной войны 1812 г. 23-летний воин, получивший орден Анны III степени на шпагу, побывал в родном Рамзае, где написал комедию «Проказник». В Пензе посещал спектакли крепостного театра Гладкова. С 1820 г. Загоскин с супругой Анной Дмитриевной жил в Москве. Много сил и времени отдано было театру: 25 лет Михаил Николаевич прослужил по театральному ведомству, из них 10 лет - директором московских театров. Загоскин был талантливым объединителем театральных и литературных сил Москвы. Он имел авторские кресла в театрах обеих столиц - награда, которой, кроме него, не был почтен ни один русский драматический писатель.
Михаил Николаевич не был завистлив. Младенческое незлобие души и теплая вера христианина отличали его, а еще твердое честное слово. В письмах к приятелям подчеркивал свою «второстепенную» роль и литературе, искренне восхищаясь талантом Крылова, Пушкина, Жуковского.
Испробовав силы в жанре драматургии, он обратился к новому не только для него, но и всей русской литературы жанру исторического романа. По воспоминаниям С. Т. Аксакова, роман казался ему «открытым полем, где может свободно разгуляться воображение писателя». Загоскин приступил к описанию одного из самых драматических периодов нашей истории, когда Россия переживала кризис - эпохи смуты. В 1829 г. вышел исторический роман «Юрий Милославекий, или русские в 1612 г.». С. Т. Аксаков свидетельствовал, что Загоскин «был весь погружен в эту мысль, охвачен ею совершенно, его всегдашняя рассеянность, к которой уже давно привыкли и которую уже не замечали, до того усилилась, что все ее заметили, и все спрашивали: что сделалось с Загоскиным? Он не видит, с кем говорит, и не знает, что говорит. Встречаясь на улицах с хорошими приятелями, он не узнавал никого, не отвечал на поклоны и не слыхал приветствий: он читал в это время исторические документы и жил в 1612 году». Шла внутренняя напряженная работа.
Успех романа был необычайный. «Юрия Милославского» читали при дворе и в трактирах, грамотные крестьяне читали вслух неграмотным. В. Г. Белинский в «Современных заметках» писал: «Это была первая попытка заставить в русском романе говорить и действовать русских людей по-русски. После него имя Загоскина сделалось известным всей грамотной России». За короткий срок роман был переведен на многие иностранные языки, с похвалой отозвались о нем В. Скотт, П. Мериме. По всей необъятной России развозились табакерки и набивные платки с изображением разных сцен из романа. Белинский назвал М. Н. Загоскина «Гомером русского простонародья», рекомендовав роман для детскою чтения: «Преполезное чтение для детей от 7 до 12 лет.
В комедии «Ревизор» И. В. Гоголь отметил ею популярность.
«Анна Андреевна. Так, верно, и «Юрий Милославский» ваше сочинение?
Хлестаков. Да, это мое сочинение.
Анна Андреевна. Я сейчас догадалась.
Марья Антоновна. Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.
Анна Андреевна. Ну вот, я и знала, что даже здесь ты будешь спорить!
Хлестаков. Ах, да, это правда: это точно Загоскина, а есть другой «Юрий Милославский», так это уж мой.
Анна Андреевна. Ну, это, верно, я ваш читала. Как хорошо написано!».
Причина упоминания «Юрия Милославского» проста: за короткий период книга выдержала восемь изданий. Загоскин сделался знаменитостью, модным человеком, необходимостью обедов, балов, раутов и бесед с литературным направлением.
В. А. Жуковский и А. С. Пушкин, с восторгом воспринявшие «Юрия Милославского», почувствовали в романе национальный склад речи: певучесть, меткость языка, естественность диалога. В самой речи Загоскина встречалось множество шуток и поговорок: «Завалился за маковое зерно и думает, что он великий человек», «Я уж думал, что современная молодежь в грязь меня втоптала и бревном накрыла», «Проглочу, да не... Без вести пропадешь». Он признавался Аксакову, что перенял их в Пензе, в российской глубинке у дяди своего Мартынова.
Причина успеха романа - в духе повествования. «Юрий Милославский» - это роман о России, о русском патриотизме, о непоколебимом русском духе, тяге народа к единению во имя спасения Отечества. Загоскин ведет летопись войны с конца 1611 по конец 1612 гг., когда было создано народное ополчение под руководством Минина и Пожарского и польские интервенты были изгнаны из Москвы. Интрига романа проста: Москва по власти поляков присягнула королевичу Владиславу. Что заставило всех прибегнуть к сему несчастному поступку? Страх, своекорыстные виды, неимение других средств, для спасения государства, раздираемого безначалием и междоусобием после тирании Ивана IV, слабоумия Федора, преступного пути к престолу В. Годунова.
Главный герой романа - прекрасный, добродетельный, набожный, любящий Отечество Юрий присягнул вместе с прочими, увлекшись примером и обстоятельствами, уважением к Гонсевскому, начальнику польских войск. Юрия посылают в Нижний Новгород для усмирения взволнованных умов.
Кульминацию романа определяет призывный клич: - Умрем за веру православную и святую Русь!». Автор выражает свое восхищение порывом простых людей, отдающих имущество и жизнь на защиту Отечества, изумлен подвигом нижегородского гражданина Минина. Загоскин кульминацией романа делает страстную речь Козьмы Минина, обращенную к нижегородцам:
«Граждане нижегородские! - начинал так бессмертный Минин, - кто из вас не ведает всех бедствий царства Русского. Мы все видим его гибель и разорение, а помощи и очищения ниоткуда не чаем. Доколе злодеям и супостатам напоять русскою кровию наших братьев? Доколе православным стонать под позорным ярмом иноверцев? Ответствуйте, граждане нижегородские! Потерпим ли мы, чтоб царствующий град повиновался воеводе иноплеменному? Предадим ли на поругание пречистый образ Владимирской Божия Матери и честные многоцелебные мощи Петра, Алексия, Ионы и всех московских чудотворцев? Покинем ли в руках иноверцев сиротствующую Москву! Ответствуй тс, граждане нижегородские!
Нет, нет! - загремели тысячи голосов. - Идем к Москве! Не выдадим святую Русь!
Итак, во имя Божие к Москве! Но чтоб не бесплодно положить нам головы и смертью нашей искупить Отечество, мы должны избрать достойного воеводу... Я был у князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Едва излечившись от глубоких язв, сей неустрашимый военачальник готов снова обнажить меч и грянуть Божиею грозой на супостата. Граждане нижегородские! Хотите ли иметь его главою? Люб ли вам стольник и знаменитый воевода, князь Дмитрий Михайлович Пожарский?
Хотим! Хотим! Он люб нам! - воскликнул народ, волнуясь час от часу более.
Граждане и братии! - продолжал Минин. - Неужели, умирая за веру христианскую и желая стяжать нетленное достояние в небесах, мы пожалеем достояния земного? Нет, православные! Для содержания людей ратных отдадим все злато и серебро, а если мало сего, продадим все имущество, заложим жен и детей наших... Вот все, что я имею, - продолжал он, бросив на Лобное место большой мешок, наполненный серебряной монетой, - и пусть выступит желающий купить мой дом с сего часа он принадлежит не мне, а Нижнему Новгороду, а я сам, мы все, вся кровь наша - земскому делу и всей земле русской!
Отдаем все наше имущество! Умрем за веру православную и святую Русь! - загремели бесчисленные голоса, - нарекаем тебя выборным от всея земли человеком! Храни казну нижегородскую! - воскликнул весь народ».
По дороге в Нижний у героя растет чувство раскаяния в поспешной присяге. На вопрос Минина, что бы он сделал на их месте, Юрий - посланник Гонсевского - не выдержал:
«Что сделал бы я? - сказал Юрий, устремив сверкающий взор на Минина. - Что сделал бы я? Положил бы мою голову за святую Русь... Я умер бы. благословляя Господа, допустившего меня пролить всю кровь за веру православную. К Москве, верные и счастливые нижегородцы! Спасайте угнетенных ваших братьев! Они ждут вас. Они рабы поляков, а не подданные Владиславу. Не верьте Сигизмунду - он вечный и непримиримый враг наш. Не страшитесь поляков - их многочисленная рать страшна для одних безоруженных жителей московских... Спешите водрузить хоругвь Спасителя на поруганных стенах священного Кремля!».
Сам Юрий не может нарушить добровольной клятвы и удаляется в монастырь молить Господа за спасение России. В Сергиевой Лавре Авраам Пашцын разрешает его от клятвы и посылает как своего послушника сражаться с поляками под Москву.
Итак созданная Сергием Лавра и после смерти создателя работает на укрепление Руси.
Замечателен эпизод встречи с паном Кспычинским. На постоялом дворе, где поляк хотел поужинать, слуга его обнаружил в печи жареного гуся, принадлежавшего Милославскому:
«Да это чужое, родимый, - сказала хозяйка, - этого гуся привез с собою вот тот барин, что спит на печи. А кто он? Поляк?
Нет, кормилец, кажись, русский.
Москаль?.. Так давай сюда!
И поляк без зазрения совести стал спокойно ужинать. Юрий же слез с печи, спрятал за пазуху пистолет и подошел к столу. Поляк уже наелся».
Юрий сел на другом конце стола и, помолчав несколько времени, спросил, по вкусу ли ему жареный гусь:
Как проголодаешься, так все будет вкусно, - отвечал поляк, - А что этот гусь твой?
Мой, пан.
Нечет сказать, вы, москали, догадливее нас: всегда с запасом ездите. Правда, нам это и не нужно, для нас, поляков, нет ничего заветного.
Конечно, пан, конечно. Да что ж ты перестал? Кушай на здоровье!
Не хочу, я сыт.
Не совестись, покушай!
Нет, ешь сам, если хочешь.
Спасибо! Я не привык кормиться ничьими объедками, да и не люблю, чтоб и другие недоедали. Кушай, пан!
Я уж тебе сказал, что не хочу!
Не прогневайся, ты сейчас говорил, что для поляков нет ничего заветного, то есть: у них в обычае брать чужое, не спросясь хозяина... быть может; а мы русские - хлебосолы, любим потчевать: у всякого свой обычай. Кушай, пан!
Да что ж ты пристал в самом деле...
И не отстану до тех пор, пока ты не съешь всего гуся.
Как всего?
Да, всего. - повторил Юрий, вытирая пистолет. - Прошу покорно: принялся есть, так ешь!
Цо то есть? - завизжал поляк. - Гей, хлопцы!
Быстрым движением руки Юрии, подвинув вперед
стол, притиснул к стене поляка и, обернувшись назад, закричал казакам:
Стойте, ребята! Ни с места!
Эти слова были произнесены таким повелительным тоном, что казаки, которые хотели броситься на Юрия, остановились.
Иезус, Мария! - закричал поляк, стараясь спрятать под стол свою бритую голову. - Ступайте вон! Ступайте вон!
Эй, ребята, убирайтесь! - сказал Кирша. - А не то этот боярин как раз влепит ему пулю в лоб: он шутить не любит.
Ступайте вон, злодеи! - продолжал кричать поляк, закрыв руками глаза, чтоб не видеть конца пистолета, который в эту минуту казался ему длиннее крепостной пищали...
Теперь, Кирша, - сказал Юрий, - между тем, как я стану угощать дорогого гостя, возьми спою винтовку и посматривай, чтоб эти молодцы не воротились. Ну, пан, прошу покорно! Да поторапливайся: мне некогда дожидаться.
Поляк, не отвечая ни слова, принялся есть, а Юрий, не переменяя положения, продолжал его потчевать. Бедный пан спешил глотать целыми кусками, давился. Несколько раз принимался он просить помилования, но Юрий оставался непреклонным, и умоляющий взор поляка встречал всякий раз роковое дуло пистолета, взведенный курок и грозный взгляд, в котором он ясно читал свой смертный приговор.
Позволь хоть отдохнуть, - просил он, наконец, задыхаясь.
И, полно, пан! Мне некогда дожидаться, доедай!
Смелей, пан Копычинский, смелей! - сказал Кирша, - Ты видишь, немного осталось. Что робеть, то хуже... Ну, вот и дело с концом! - примолвил он, когда поляк проглотил последний кусок.
И, кстати ли! - прервал Юрий, - Угощать, так угощать! Там в печи должен быть пирог. Кирша, подай-ка его сюда.
Взмилуйся! - завопил поляк отчаянным голосом. — Не могу, як пана Бога кохам, не могу...».
М. Н. Загоскин в лирических отступлениях и рассуждениях формирует высокое представление о патриотизме русского народа: «Нет, любовь к Отечеству не земное чувство! Оно слабый, но верный отголосок непреодолимой любви к тому безвестному Отечеству, о котором, не постигая сами тоски своей, мы скорбим и тоскуем почти со дня рождения нашего». Авторские оценки и высказывания однозначны: «Народ пал ниц, зарыдал, и все мольбы слились в одну общую, единственную молитву: Да спасет Господь царство Русское!». Повествование о событиях смуты, бедах, постигших русскую землю, чуть не погубивших страну, перерастает в призыв к единению всех сил русского общества.
Загоскин нашел точное соотношение между вымыслом и показом исторических событии: рассказ о приключениях боярского сына Юрия Милославского, пошедшего в ополчение Минина, целиком входит, по словам Пушкина, панораму обширнейшую происшествия исторического».
Главная мысль исторических романов Загоскина это прежде всего мысль об историческом прошлом русского народа, его национальном достоинстве, отражение миросозерцания всей нации.
Патриотическая мысль легла в основу я другого исторического романа М. Загоскина «Росланлев, или русские в 1812 г.»: не может быть личного благополучия, когда Родина в беде.
В 1833 г. вышел роман «Аскальдова могила, повесть из времен Владимира I». Блистательная судьба ожидала оперу А. Н. Верстовского «Аскольдова могила», либретто к которой написал Загоскин. В 1837 г. Михаил Николаевич создал цикл «готических» повестей «Вечера на Хопре». Готических, т.е. с острым захватывающим сюжетом. Фантастические, таинственно-ужасные произведения в 1830-х гг. вошли в моду, и Загоскин в «Вечерах на Хопре» тоже использует фольклорные рассказы (былички) о встречах с нечистой силой и пр., вводя местный исторический колорит, сводя рассказчиков в деревушке Сердобского уезда Саратовской губернии (ныне Пензенской области). Автор мастерски изображает быт и нравы старой русской провинции, воспроизводя характерные слова из местного диалекта.
На родине в Пензенской губернии Загоскина всегда встречали восторженно. Тяга к родным местам вылилась в романе «Искуситель» (1838 г.), который, по признанию сына, Загоскин писал, чтобы порадовать сердце воспоминаниями о местах, где прошли детские и юношеские годы. Точно и красочно воссоздал облик родной деревни Тужиловки, улицы Московской, гомон ярмарки, атмосферу провинциального театра. Пензенские страницы романа представляют большой интерес для характеристики уездной и губернской жизни первой половины XIX в. М. Н. Загоскин всю жизнь служил на пользу Отечеству. На театральном поприще удостоен чина действительного статского советника и ордена Святого Владимира III степени, за постройку Малого Театра одарен табакеркой, осыпанной брильянтами с вензелем Его Величества; награжден орденом Святого Станислава I степени (1845), орденом Святой Анны 1 степени (1851). В 1833-1836 гг. Загоскин - председатель Общества любителей российской словесности. С 1842 г. и до смерти - директор оружейной палаты. По понедельникам и четвергам с 12 до 14 давал сам пояснения. Вся Москва знала его! Рассказывают случай в бытность его директором Палаты, свидетельствующий о наивности и решимости Загоскина: Михаил Николаевич показывал прусскому посланнику какой-то земной глобус, сделанный в царствование императрицы Елизаветы. Пруссак не нашел на нем Кенигсберга и отнес это к тогдашнему непросвещению русских. А Нет, - отвечал Загоскин, - я думаю, потому не поставили Кенигсберга, что он тогда был взят русскими и принадлежал нам, то его. вероятно, считали нашим губернским городом». Добродушие Загоскина всем было хорошо известно, он мог выносить любые жестокие замечания о собственном творчестве спокойно, но, по словам С. Т. Аксакова, «не выносил только одного: если, нападая на Загоскина, задевали Россию или русского человека - тогда неминуемо следовала горячая вспышка».
Загоскин отличался бесхитростным простым патриотизмом. Не любил немцев, потому что не знал немецкого языка, все, что было выше его понятия, почитал вздором. Язвил: «Ученых у них много, а есть нечего. Что русскому человеку хорошо - то немцу смерть». Хвалил крымское воронцовское вино: «А вы думаете, Депре продал вам втридорога настоящий лафит? То же крымское под именем лафита. Пора стряхнуть с себя иностранную дурь!» Был Загоскин силен физически, поднимал пуды, гнул железки. Рассказывали, будто он победил борца Раппо-Геркулесн, не выдержав посрамления русских.
Многие современники отличали русское сердце Загоскина. Трогательно выглядит он в эпизоде, когда, желая обратить И. Панаева в славянофила, решил показать ему Москву во всем великолепии с Воробьевых гор. Сам взял вожжи и повез через всю Москву, что сопряжено было с опасностью, т.к. при виде каждой церкви оставлял вожжи и крестился. Просил не оглядываться и на Воробьевых горах приказал Панаеву лечь под одинокое дерево и смотреть. Картина была великолепна: разметавшаяся Москва со своими колокольнями, с золотыми маковками, садами. Загоскин смотрел с умилением, доходившим до слез: «Колокольня Ивана Великого! Вправо Симонов монастырь, влево Донской монастырь! Бьется ли твое русское сердце?».
Его привлекала древность Москвы и ее окрестностей. Большой знаток памятников старины, Загоскин в 1842- 1850 гг. выступил с серией очерков под общим названием
«Москва и москвичи», которые Белинский назвал «физиологией Москвы в рассказах и сценах». Но книга не зря носит подзаголовок «Записки Богдана Ильича Бельского». В главе «Осенние дни» Загоскин пишет о родном селе, дав герою имя своею прадеда - Лаврентий Алексеевич; упоминает о хрустальном заводе господина Бахметьева, о княжне Задольской, чье прекрасное и богатое село Краснополье было в 30 верстах от Тужиловки; называет реального соседа Засекина.
Загоскин в романах мастерски описывал старинный русский быт, нравы родовитого боярства. В романе «Кузьма Петрович Мирошев» проповедовал победу честности и христианского смирения. Восемнадцатому веку посвящен роман «Брынский лес. Эпизод из первых годов царствования Петра Великого. Появление каждого нового романа Загоскина становилось, по признанию В. Г. Белинского, «праздником для российской публики».
В книгах М. Н. Загоскина нашли отклик любовь к Отечеству, национальная культура и язык, законы нравственности. «Человек, не любящий свое Отечество, жалок, а тот, кто осмеливается поносить его, заслуживает всеобщее презрение", - эти строки из романа «Рославлев* выбиты на памятнике земляку - писателю в Рамзае (1978 г., скульптор И. А. Матвеев).
С. Т. Аксаков о М. Н. Загоскине сказал на века: «Читая Загоскина, становится весело на душе, а со дна ее незаметно поднимается чувство народности. Достоинство высокое! К этому должно прибавить, что все написанное Загоскиным проникнуто чувством нравственным, религиозным и пламенной любовью к родной земле».
Читайте произведения Загоскина, и вы увидите, что в них идет борьба людей добрых, честных, истинных сынов Отчизны с людьми жадными, злобными, пренебрегающими нормами нравственности, обычаями родной земли, без меры и смысла преклоняющимися перед чужеземными обычаями, вплоть до забвения и искажения родного языка. Обращенным к нам, сегодняшним, звучит его недоуменная усмешка-упрек: «Не полагаете ли вы, что русские тогда только сделаются просвещенным народом, когда совершенно превратятся в французов, немцев или англичан. То есть станут жить как они, переймут все их обычаи, будут смотреть их глазами, мыслить их головою, закидают грязью все родное и заговорят все исковерканным полурусским языком?».
В произведениях Загоскина можно найти суждения и выводы, которые словно обращены к нашей действительности. Говоря об образовании, исторический романист писал: «Необходимо лишь такое просвещение, по милости которого злой человек становится добрым, скупой - милосердным, пьяница - трезвым, а строптивый - покорным и смиренным. Без такого образования человек бывает хуже дикого зверя».
Знать и читать Загоскина, первого нашего исторического романиста, необходимо каждому россиянину, претендующему на звание культурного человека. Национальный российский праздник 4 ноября берет исток с событий 1612 г., в литературе описанных впервые в «Юрии Милославском» - романе о России, о русском патриотизме, добродушии и героизме, феноменальности русского духа, основанного на вере в лучшее, тяге к единению. О патриотических чувствах Загоскина нагляднее всего свидетельствует его литературное наследие.
М. И. Загоскин был настоящим патриотом, любил жизнь, людей. Он стремился придать самобытность не только русской литературе, но и русскому человеку, русскому характеру, прекрасно понимая, как это свойство необходимо для развития и сохранения нации.
Идеалом Загоскина была человеческая доброта, скромность, нравственность. Эти ценные качества, по мнению нашего земляка-писателя, находятся в прямой зависимости от чувства патриотизма. Отсутствие его приводит к неизбежному заполнению души корыстолюбием, чванливостью. В простой философии Загоскина глубокая истина: воспитание человека надо начинать с воспитания любви к родным местам, истокам: матери, отцу, братьям, городу, селу - Отчизне! Если что-то выпадает из этой цепи, то пустое место в душе грозит разрастись в пустыню вокруг. Укором нам звучит его упрек соотечественникам, высказанный много лет назад: «Варвары! Вы не сумели сберечь даже того, что пощадили Литва и Татары. Укажите мне хотя бы один западноевропейский город, жители которого согласились бы продать на слом какую-нибудь старую уродливую башню или старые городские ворога. Нет, они смотрят на них, как добрые дети смотрят на могильный холм своих родителей. А мы?».
В Рамзае есть еще интересные места, о которых я Вам уже рассказывала. Это скульпттурный парк "Легенда", базы отдыха "Чистые пруды", "Околица"."
Источник: http://travelclubonline.ru/home/poselok … oy-oblasti
