http://moypolk.ru/soldiers/lisyukova-praskovya-petrovna

   Да разве об этом расскажешь -
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла…
                                               М.Исаковский
Именно этими словами мне хочется начать рассказ об участнице Великой Отечественной войны Лисюковой Прасковье Петровне. Село Мещерское знало её как замечательного учителя, как бессменного депутата сельского совета, как агитатора и помнят как чуткого, отзывчивого человека. До сих пор хранятся среди её документов удостоверения депутата. Всякий раз при домашних неурядицах односельчане бежали к ней за советом и помощью. Но это было потом, а сначала была война, которая тяжёлым солдатским сапогом смяла её жизнь.
Девятнадцатилетней девушкой с августа 1942 прошла она, разведчица зенитной артиллерии, дорогами Украины, Молдавии, Болгарии и Венгрии. Служила в 381-м отдельном зенитно-артиллерийском дивизионе ПВО Отдельной Приморской армии. Младший сержант Лисюкова была награждена медалью "За боевые заслуги".
Видела, как фашист-пулемётчик на бреющем полёте расстрелял двенадцать её товарищей, чудом осталась жива при этой страшной бомбёжке, хотя была рядом с ящиками снарядов. Это для нас, четырёх сестрёнок-сироток сохранил её Бог.
Война, как известно, не женское занятие, гибель товарищей переносилась особенно тяжело. Зато были минуты отмщения, когда от этих зениток горели самолёты с ненавистной фашистской свастикой.
Не забывалась картина штурма Днепра. «Переправлялись на плотах, - рассказывала она. – Немцы яростно сопротивлялись. Бомбили так, что столбы воды поднимались, кажется, до неба. Днепр стонал и кипел от взрывов, а люди стояли насмерть». С тех пор Прасковья Петровна полюбила песню: «Ой, Днiпро, Днiпро, ты широк, могуч, над тобой летят журавли». Её она вечерами пела сквозь слёзы под гитару, как воспоминания о тяжёлой молодости. А мы, сестрёнки, затаив дыхание, слушали этот плач души, и сердце сжималось от боли.
Вспоминала, как в Молдавии они, девушки-солдаты, вошли в сад, полный персиков и абрикосов, как зачарованные, смотрели на это чудо, не смея поднять руки. Вышел хозяин, и на ломаном русском языке с улыбкой сказал: «Ешьте, пани, ешьте, только не ломайте». Кстати, таких заморских фруктов она привезла с фонта два чемодана, которые раздала тут же соседским ребятишкам в помин о маме, умершей за две недели до её возвращения.
…Мама болела долго... В июле сорок пятого дни её были сочтены. Чувствуя это, не хотела расстаться с жизнью, не увидев дочь, вернувшуюся с фронта. Из последних сил она просила: «Лена, сбегай на дорогу, посмотри, не идёт ли Паня…» Я, десятилетняя девочка, сквозь слёзы всматривалась в даль,  в знойное марево, и с плачем несла матери тяжёлую весть: «Нет, Пани не видно…» Так повторилось четыре раза. Не в силах больше сопротивляться смерти, со словами «Прощайте!» мама покинула нас, так и не дождавшись своей старшей дочери.
Вернувшись в жарком августе сорок пятого, сестра застала такую картину: старшая из нас, Мария, больна полиартритом и не может ходить. Она сидит на порожке крылечка и руководит «уборкой урожая». Я стою на плоской крыше сеней дома и подаю Нине (17лет) снопы проса для обмолота. А младшая, Тая (5 лет), «молотит» их палкой, приговаривая: «Иль пАльком, иль валькОм». Нет ни матери, ни отца (он погиб под Курском). Возвращение с фронта домой началось для неё с обморока.
Потом несколько раз приезжал её фронтовой друг с предложением пожениться, но всякий раз был ответ: «Нет. Вот у меня четверо детей, я буду их воспитывать». Так девушка-солдат заменила осиротевшим сестрёнкам отца и мать. Но с чего начинать в этой тяжёлой мирной жизни? И Прасковья Петровна поступает на заочное отделение Сердобского педагогического училища. Работает она учителем военного дела.
…Раннее утро. По дороге в школу лёгким шагом и в холод, и в дождь идёт молодая женщина. Это учитель физкультуры. А без четверти восемь все ученики выстраиваются на зарядку. Стройными рядами, подтянутые и бодрые, стоят они на спортплощадке и на счёт «раз, два, три» - выполняют упражнение. Чудесное это было зрелище, завораживающее. Бывшие её ученики теперь уже стали бабушками, но до сих пор с благодарностью вспоминают эти годы: «Не было ни спортивного зала, ни снарядов, но был энтузиазм, и физкультура стала любимым предметом». Спортивные номера, пирамиды – без них не обходился ни один праздник ни в школе, ни в клубе. Сколько они доставляли удовольствия и детям, и сельчанам! Всё это требовало много времени и сил, и Прасковья Петровна щедро отдавала их людям, хотя домашние условия были тяжёлыми. При школьной зарплате нужно было чем-то кормить семью, заготавливать на зиму дрова, косить сено, разваливался старый дом, надо было его перестраивать, и всё это она взвалила на свои хрупкие плечи.
Косила, рубила, пилила, копала,
Да разве всего перечтёшь?
Растила сестрёнок, и многие знали,
Что трудно, но честно живёшь.
В работе, заботах и хлопотах шло время, она стала  учительницей начальных классов, выучила и определила нас, а с сестрой Марией, которая 40 лет лежала больная, жила, ухаживала до старости. Непосильный труд и переживания подорвали здоровье Прасковьи Петровны, 9 лет она была прикована к постели, но всё равно интересовалась жизнью страны и родного Мещерска. Прасковья Петровна была редкой души и кристальной честности человек. Мы, сёстры, а также наши мужья, дети, внуки и их семьи гордились и гордимся ею, хотя нашей Пани вот уже несколько лет нет на этом свете.

Антонова Елена Петровна

Отредактировано ЛАК (2015-02-17 19:37:07)