Мироненко Александр Григорьевич
Старший сержант, командир парашютно-десантного отделения В/ч пп 24742, 317-й гвардейский ПДП, 103-я ВДД (г. Кабул)

14.12.1959 – 20.12.1980

Врагу не сдался

    Александр заранее готовил себя к службе в десантных войсках. Не давал себе поблажек: ходил в горы, их в Таджикистане достаточно, закалял свой организм кислородным голоданием. Еще в школе полюбил бокс, неоднократно выступал в составе юношеской республиканской команды и всегда побеждал. Вместе с тем он отличался удивительным благородством на спортивном ринге. И уже в первый год службы в армии, куда его призвали в сентябре 1978 года, Александр Мироненко показал себя настоящим мужчиной. Вот что писал командир части родителям: «В нашей боевой семье ваш сын завоевал любовь и уважение товарищей скромностью, готовностью прийти на помощь в трудную минуту, своей смелостью».
     Александр родился и вырос в Душанбе. После восьмого класса окончил строительный техникум, получив диплом с отличием. Увлекался музыкой, активно участвовал в ансамбле, созданном при техникуме. Играл на гитаре и пел. Была у него и любимая девушка Ирина, которая нравилась и маме. Но до последней минуты Валентина Гавриловна надеялась, что сына не возьмут в десантники. Однако получилось так, как мечтал Александр. Закончив сержантскую «учебку», он стал служить в 103-й Витебской гвардейской воздушно-десантной дивизии. Служба не была легкой, но она его устраивала. «Понимаю, что выпала мне тяжелая нагрузка, – писал он родителям, – но надо успевать делать все, а то потом будет труднее. В армии нельзя ничего откладывать на завтра».
     11 декабря 1979 года 103-я ВДД была приведена в полную боевую готовность для выполнения боевой задачи в Афганистане. Ночью десантные подразделения походным порядком покинули свои военные городки и направились к аэродрому. Во время совершения марша начался мелкий дождь со снегом, а ночью ударил сильный мороз. Так что подготовка к взлету проходила в достаточно сложных условиях. Самолетами ее перебросили на аэродром города Балхаш, а оттуда 25 декабря соединение десантировалось на аэродромы Кабула и Баграма. В числе первых была разведрота 317-го полка, в которой служил старший сержант Мироненко.

     Первое время их полк не участвовал в боевых операциях, он осуществлял охрану важных объектов в Кабуле. Но к середине февраля 1980 года обстановка в северных и восточных провинциях Афганистана осложнилась настолько, что потребовала решительного военного вмешательства со стороны руководства 40-й армии.
     Особенно тяжелое положение сложилось в провинции Кунар. Афганский Асмарский горно-пехотный полк практически вышел из повиновения. Во взбунтовавшемся полку были убиты офицеры-коммунисты и их советские советники. Многие афганские офицеры, лояльно относившиеся к кабульскому режиму, были арестованы. Часть солдат разбежалась по домам. Оставшиеся с техникой и вооружением перешли на сторону мятежников. Полк дислоцировался на ключевом направлении, прикрывая путь на Кабул со стороны Пакистана через Джелалабад. Таким образом, дорога к столице Афганистана оказалась практически открытой.
     Командование 40-й армии приняло решение силами мотострелковых и десантных подразделений совместно с регулярными афганскими частями окружить мятежный полк и разоружить его. Для выполнения этой задачи привлекались мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой, и 3-й батальон 317-го гв. ПДП, саперная рота и разведывательный взвод этого полка.
     В соответствии с планом предусматривалось десантников и разведчиков десантировать вертолетами «МИ-8» на площадку в предгорье вблизи горно-пехотного полка, в дальнейшем блокировать полк и во взаимодействии с мотострелками вынудить мятежников сложить оружие. Штаб мятежников находился в кишлаке Шигал.
     В тихих кабинетах бывшего дворца Амина, где располагался штаб армии, в палатках штаба дивизии наносимые на карты планы операций выглядели просто прекрасно. Однако Витебская дивизия была неплохо подготовлена к боевым операциям на западном театре военных действий. И основная часть десантников впервые увидела горы только в Афганистане, для многих они были просто непонятны. А времени на подготовку к операции отводилось всего двое суток. Батальон, выделенный для подавления мятежа, до получения задачи выполнял охранные функции в центре столицы. Тактической подготовкой в горах не занимался. Буквально накануне десантирования его вывели в горы Ходжа-Бурга севернее аэродрома для проведения практических занятий на местности. Личный состав успел подняться днем в горы, обозначить боевые порядки, спуститься с гор, и наступили сумерки. На том тренировка закончилась. Наутро следующего дня, 29 февраля, 1980 года батальон погрузили в вертолеты. Вскоре они взлетели и взяли курс на Кунар. Площадка приземления была окутана туманом, высадка десантников со средствами усиления, всего триста человек (их потом так и прозвали – «триста спартанцев»), прошла в спокойной обстановке, без стрельбы. Судя по всему, «духи» просто не ожидали от шурави такой наглости: провести десантирование у них под носом, практически в центре расположения мятежного полка.
     Подразделения начали стремительно спускаться в сторону кишлака Шигал. Седьмая рота в колонну по одному спускалась вниз, уходя влево, в сторону безымянного кишлака, для того чтобы перекрыть дорогу от Шигала на север к городу Асмар. По другому ущелью двигалась 8-я рота. 9-я рота в это время вышла к реке Кунар и начала приближаться к кишлаку. Именно здесь командирами была допущена ошибка при действиях в горах. В первую очередь необходимо было занять и удерживать высоты, господствующие над районом боевых действий, а подразделения батальона без тылового охранения продолжали спускаться по водоразделу вниз к подножию гор, оставляя высоты позади себя противнику. А «духи» уже карабкались по склонам на вершины и хребты, занимая удобные огневые позиции.
     За несколько минут до десантирования армейская авиация нанесла удар по предполагаемым позициям мятежников. Мятежники мелкими группами разбежались в разные стороны, но начали готовиться к бою. Сдаваться они не собирались.
     Через некоторое время в двух километрах от площадки приземления батальон встретил ожесточенное сопротивление превосходящего по силам противника. Тяжелый бой разгорелся в горах, а не в долине, как предусматривалось планом. Мотострелкового батальона на БМП в намеченном районе не оказалось: он застрял в пути, расчищая многочисленные завалы. Асмарский полк не был блокирован. Десантники попали в огневое кольцо. С боем они медленно продвигались вниз, вынося убитых и раненых.
     Ожесточение боя нарастало. Местами противники сближались на расстояние броска гранаты. Порой дело доходило до рукопашных схваток. Бандиты с занимаемых высот пытались в первую очередь вывести из строя наших офицеров и связистов, из-за чего временно была потеряна связь и нарушилось управление войсками.
     Разведвзвод Мироненко прикрывал тыл пробивающегося вперед батальона. Разведчики встретили огнем в упор группу «духов», пытавшуюся атаковать десантников. Понеся большие потери, мятежники отступили. Но усилили огонь сверху те, кто занимал склоны ущелья, а потом, используя свое численное превосходство и преимущество в высоте, тоже атаковали.
С Александром остались двое бойцов – остальные уносили раненых и погибших. От непрерывного огня стволы автоматов раскалились до такой степени, что дымилось цевье. Пули летели уже со всех сторон: «духам» все же удалось окружить и отсечь группу прикрытия. А вскоре Мироненко понял, что теперь ответный огонь ведет только он один – рядом лежали тела погибших товарищей. Когда автомат окончательно замолчал – кончились патроны, разведчик взялся за гранаты. Каждый разрыв сопровождался воплями раненых «духов» и еще более ожесточенной стрельбой. Но вот кончились и гранаты, кроме одной, последней.
     Командир разведчиков словно очнулся от горячки боя, в душе наступило какое-то отрешение и спокойствие. Он, выдернул чеку, крепко сжал гранату, лег на спину и пристально всмотрелся в синь чужого неба, словно пытаясь утонуть в его спасительной глубине. И когда совсем рядом послышались чужие гортанные голоса, а в голубизну неба вдруг влезла бородатая голова в грязной чалме, он разжал пальцы... Взрыв разметал кольцо мятежников. Уцелевшие долго не решались приблизиться к месту гибели отважного десантника. Даже мертвый, он им внушал страх...
     Указом Президиума Верховного Совета СССР старшему сержанту Александру Мироненко было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Похоронили его на Аллее Славы городского душанбинского кладбища. 7 октября 1987 года в парке «Джавани» в Душанбе был торжественно открыт бюст героя, у которого потом собирались на свои праздники «афганцы».

     Не думали родители воина-героя, что им придется оставить Душанбе. Но когда в столице начались погромы, сил терпеть уже не было, переехали в Пензу, откуда исходили корни матери. В Мокшане жили ее родители, деды и прадеды. Но болела душа: как бы не надругались над могилой! Благодаря помощи Союза ветеранов Афганистана прах сына был перевезен в Россию и 4 мая 1991 года перезахоронен на Новозападном кладбище в Пензе.

Источник: http://www.penza-veteran.ru/examples/in … ENT_ID=351